— Извини за это, — его хриплый голос заставил жидкую лаву течь у меня между ног.
— Такое случается, — пробормотала я в ответ, пожимая одним плечом.
Мой собственный голос звучал неестественно тихо. Мне нужно подвинуться, чтобы встать между его ног и дотянуться до его груди. Он, должно быть, прочитал мои мысли, потому что раздвинул ноги шире, и я заняла место, которое он оставил. Я придвинулась ближе к его правой ноге, чтобы случайно не коснуться его… питона.
Я снова перевела свое внимание на следы его ожогов, скользя руками по его неповрежденному боку, чтобы полностью расслабить его, и Алекс втянул воздух. Я снова остановила движения и нахмурилась.
— Это слишком больно? — прошептала я.
Он издал низкий хриплый смешок и хрипло произнёс:
— Нет.
Противоположное? Я подумала, но не сказала.
— Ладно. Скажи мне, если будет больно. Я остановлюсь, как только ты этого захочешь.
Хотя я не хотела останавливаться. И я не думала, что он тоже этого хотел. Его лицо спокойно и расслаблено, рот слегка приоткрыт. Напряжение в его плечах едва заметно, а челюсть отвисла.
Он что-то невнятно пробурчал в ответ, что я приняла за "да", и я продолжила массировать его грудь, замечая, что шрамы здесь немного заметнее, чем на спине. Перемещая руку, я случайно коснулась пальцами его соска, и он сжал челюсть, но ничего не сказал.
Поэтому я сделала это снова. На этот раз не случайно. Я почувствовала на себе обжигающий взгляд, но проигнорировала его и продолжила играть с огнем. Черт возьми, это прозвучало неправильно.
Он не закрыл глаза, не сводя их с моего лица с почти пугающей сосредоточенностью. Мои пальцы спустились вниз по его груди, снова и снова пробегая по соску, получая в ответ слабый выдох каждый раз, когда мои пальцы скользили по нему — и еще одно подергивание в его джинсах — и я решила перейти к более нейтральным областям ради моего собственного здравомыслия и гормонального дисбаланса, который в настоящее время разрушался в моих нижних областях.
Я приблизилась к его лицу и заколебалась. Почему-то это казалось даже более интимным, чем проводить руками по его груди. Я сделала шаг глубже между его ног, и он раздвинул их чуть шире, чтобы я могла поместиться. Я провела пальцами по его шее к лицу, нежно обхватывая ладонями его подбородок и поглаживая намасленными большими пальцами его щеки и обратно.
Здесь это не похоже на массаж. Это исцеление. Кто из нас его получал, я понятия не имела, но, тем не менее, это исцеление. Для меня это сила, основанная на общении с другим человеком, который сумел подарить мне чувство безопасности и спокойствия. Я бы сказала, что для него это означало снова вспомнить, как чувствовать человеческое прикосновение.
Он открыл глаза, и их пылающий зеленый взгляд вернулся ко мне, смесь боли и удовольствия, страха и уверенности, нет и да боролись в его взгляде. Он говорил, что не любил, когда к нему прикасались, но это не тот человек, который не любил, когда к нему прикасались. Это человек, который отрицал эту часть себя. Он не позволял себе вольности в том, чтобы к нему прикасались. Вероятно, ему отвратителен вид собственных шрамов, но, ради всего Святого, я понятия не имела почему. На нем написана история, клеймящая его. Это история выживания. И это прекрасно.
Закончив с его шрамами, я перешла к бровям и лбу, пытаясь найти точки давления, которые помогли бы снять напряжение. Он все еще упорно смотрел на меня, но его веки стали опущенными. Две глубокие бороздки, прорезанные между его бровями, наконец исчезли, когда его веки закрылись, и дыхание, покидающее его губы, стало тяжелым, пока я мягко проводила большими пальцами крошечными кругами там, где раньше были морщинки.
Я запустила руки в его волосы и впилась ногтями в кожу головы. Он громко и непримиримо застонал. Я чуть не подавилась собственным языком от того, насколько восхитителен этот звук. Это самая сексуальная вещь, которую я когда-либо слышала. Внезапно он обхватил своими большими руками мои маленькие запястья.
— Хватит, — зарычал он таким тоном, словно ему нужно прочистить горло.
Его лицо все еще расслаблено, но часть напряжения вернулась в шею и плечи. Я вздохнула.
— Спасибо за помощь, — грубо добавил он.
Почувствовав внезапное раздражение, я отступила назад; правда, не очень осторожно, потому что случайно задела его ногой. Прямо там, где прятался питон. Он зашипел и вскочил с табурета.
— Теперь тебе лучше?
Он бросил на меня странный взгляд и медленно ответил: