В отношении первой мировой войны 1914–1918 годов существует широко известная марксистская версия, что ее виновниками являлись империалисты всех стран, боровшиеся за передел поделенного мира, за источники сырья, рынки сбыта, сферы приложения капитала. Другие версии причинами называли германский милитаризм, французский шовинизм, панславизм и так далее. Виновниками войны хотели изобразить державы, объявившие войну, но ими, наряду с Австро-Венгрией и Германией, оказалась и Англия. Все эти версии и вытекающие из них подверсии тысячекратно излагались в декларациях правительств воюющих держав, в официально изданных ими выборках дипломатической корреспонденции, призванных возложить на неприятеля вину за развязывание войны.
Может показаться, что расширение фактических знаний способно само по себе доказать истинность или ложность той или иной версии. Но на практике дело обстояло иным образом. Уличаемые в непосредственном развязывании войны государства, например, Германия, стремились доказать, что к столкновению вела политика неприятельских держав на протяжении многих лет. Невозможно было доказать, что те или иные факты имеют главный удельный вес в развязывании войны, а другие почти не принимать во внимание. После войны воевавшие страны выпустили десятки томов дипломатических документов, правда, по-прежнему далеко не полных и в ряде случаев с сознательным игнорированием наиболее разоблачительных посольских донесений. Это, однако, лишь подбросило дров в огонь бесконечной полемики в печати и не привело (да и не могло привести) к доказательству несовместимых версий, которые правящие круги настойчиво старались внедрить в сознание своих народов. В тоталитарных государствах тотально замалчивались материалы, которые можно было использовать в пользу «вражеской» версии. Как известно, это было одним из главных средств, использовавшихся гитлеровцами для идеологической подготовки германского населения ко второй мировой войне. А различные версии истории подготовки и ведения второй мировой войны, подкрепляемые публикацией дипломатических документов, стали важным орудием в пропагандистских битвах времен «холодной войны».
Существуют глубоко сидящие в сознании предрассудки, виртуальные представления, которые способствуют укоренению виртуальных версий различных событий. Среди таких предрассудков надо особенно учитывать этнические и националистические предубеждения. Их отразили даже географические карты, по которым столетиями люди учились представлять мир и место в нем своей страны. Искажения, о которых идет речь, были связаны не с недостатком знаний, а с стремлением видеть свое государство центром мира. На европейских картах Индия и Китай изображались субконтинентами, сравнимыми по размерам с Англией или Францией. Китайцы представляли свою державу серединной империей, вокруг которой ютились остальные страны. Корейские националисты изображали Корею одной из трех мировых держав, наряду с Китаем и «индоевропейским королевством». Подобные карты как бы создавали всемирную виртуальную плоскость, на которой располагались исторические события, облегчая возникновение и укрепление виртуальных версий.
Несовместимость версий вовсе не означает, что они не воздействуют друг на друга. Являясь версиями одного и того же явления, они должны быть сравнимыми. А сравнение уже само по себе на практике приводит к воздействию. Логика далеко не всегда применима, когда речь идет о взаимоотношениях версий, особенно виртуальных. Совместимые версии могут быть неприемлемыми для сторонников одной из них. Несовместимые версии только теоретически исключают друг друга. В действительности несовместимые виртуальные версии, если это соответствует интересам определенных общественных сил, заимствуют друг у друга различные элементы, перекрашиваются, надевают новую личину и противопоставляют себя прежним версиям. Они могут, наперекор логике, сливаться в якобы комплексные версии, невзирая на то, что их отличительные признаки исключают друг друга. Содержание версий может претерпевать эволюцию из-за появления вновь отрытых фактов и изменения политической атмосферы в стране.