Подлоги порождались различными религиозными, национальными, локально-патриотическими, правовыми, научными и псевдонаучными соображениями, а чаще всего — мотивами личной выгоды. В Древней Греции родоначальником фальсификаторов считали некоего Ономакритуса, жившего в Афинах (VI в. до н. э.). Он уверял, что получал послания от богов, — утверждение, казавшееся сомнительным даже в те легковерные времена. Мошенник вписывал пророчества в текст старых рукописей. Однажды его застали за вставками в «Одиссею» Гомера, в другом случае — за внесением в текст старинной свинцовой таблички пророчества о том, что один из островов близ Лемноса будет поглощен морем. Ономакритуса изгнали из Греции, но, благодаря ходатайству одного из его друзей, шарлатана пригласили ко двору персидского царя Дария, готовившегося к войне с греками. Незадачливый прорицатель сообщил, что послания богов говорят о желательности начать кампанию против Афин, которая привела к поражению персов в битве при Марафоне. Что случилось после этого с самим предсказателем, история умалчивает.
Греческих государственных деятелей Солона и Писистрата (VI в. до н. э.) подозревали в том, что они делали вставки в исторические труды, чтобы подчеркнуть значение Афинской державы. Солон вставил в текст приводимого Гомером списка кораблей строку, призванную свидетельствовать, что остров Сала-мин, имевший большое военное значение, принадлежал Афинам. Напротив, выдающийся политический деятель древних Афин Перикл (V в. до н. э.) сам стал жертвой мистификаторов. Поддельные речи Перикла еще через пятьсот лет признавались за подлинные.
Некий Акусилаус из города Аргуса снабдил свое сочинение о богах, героях и смертных людях заявлением, что позаимствовал свои сведения из бронзовых таблиц, которые откопал в отцовском саду. Это ранний пример использования ставшего потом обычным приема — уверения, что источником послужил оригинал, найденный в доступном только для рассказчика месте и после снятия с него копии куда-то исчезнувший.
Фальсификаторы стали учитывать, что при подделке старинных сочинений, например, Геродота, важно употреблять архаичные выражения. В начале IV в. до н. э. врач и историк Ктесиас написал, видимо, основанную преимущественно на слухах «Персику» — историю Ассирии и Персии, которую противопоставляли несовершенному в некоторых отношениях, но несравненно более достоверному историческому труду Фукидида. По уверению автора «Персики», его сочинение было написано на основе архивов персидских царей в городе Узы. Это пример потом многократно использовавшегося приема — ссылки на труднодоступные документы на малознакомых языках. Ктесиас жил некоторое время при персидском дворе в качестве лекаря, ему принадлежат сочинения о доходах персидского государства, о реках и даже о далекой Индии. Сведения из «Персики» пересказывались рядом позднейших историков, и уже в древности велись споры о ее достоверности, окончательно не решенные и по сей день.
В античные времена появились произведения мнимых предшественников Гомера — Филламона, Линоса, Амфиона, а также сочинения Дареса и Диктиса, якобы являвшихся очевидцами троянской войны, которые приобрели большую популярность в средние века. Поддельные речи Перикла еще во времена Цицерона, то есть почти через четыре века, признавались за подлинные. Позднее, во II веке, были сфабрикованы «письма Фалариса», одного из сицилийских тиранов (VI в. до н. а), рисующие широкую картину жизни греческих колоний. Жившие в Александрии евреи, дабы убедить сомневающихся, что эллинская мудрость восходит к Библии, вносили вставки в текст греческого поэта Гессиода и представляли Гомера сторонником строгого соблюдения субботы. В эпоху эллинизма (IV–I вв. до н. э.), как пишет американский историк Э.Грэфтон в книге «Авторы фальшивок и критики» (Принстон — Нью-Йорк, 1990), разные народы пытались на греческом языке доказать древность и преимущества своих религий, приписывали божествам их основание.
Уже Аристотель (IV в. до н. э.) жаловался на появление массы подлогов. Не пришлось ждать и появления подделок его трудов, так же как сочинений его предшественника Платона, пьес Эсхила, Софокла, Эврипида. При получении рукописи без указания имени ее автора владельцы манускрипта произвольно определяли, кому должна была принадлежать эта вещь, и без колебаний ставили имя Софокла, Эврипида или еще какого-либо известного драматурга. Этот прием был заимствован у греков римлянами. В результате из 130 пьес Плавта ученый Варрон счел поддельными 109, а подлинными — 21 (другой античный исследователь признавал 25 пьес, принадлежащими Плавту).