Правильно! Не должна!
Встав так, чтобы попасть в поле зрения всевидящего ока камеры, Лиза взяла с тумбочки ярко-зеленую баночку, демонстративно достала маленькую пилюлю и проглотила ее. И даже поморщилась!
Отец всегда просматривает записи. Она как-то видела его ночью, когда он уснул с бутылкой виски перед телевизором, где его дочь танцевала, ела, пила таблетки, читала, спала, снова танцевала и опять пила таблетки.
Закрыв баночку, Лиза сунула ее в сумку и, взяв из гардероба линялые джинсы и пеструю, под стать жаркому дню, футболку, юркнула за ширму. Надо подарить Анне французские духи. За то, что горничная пару месяцев назад купила эти безобидные витамины, да не одну, а целых пять баночек, Лиза уже подарила ей конфеты, но она также понимала, что вовек не расплатится. Девушка уже и забыла, каково это жить, а не существовать от кошмара к кошмару, которые дарили ей лечебные пилюли Сигизмунда Марковича.
Подменить лекарство на витамины было не просто, но она справилась. Для начала выкрутила лампочку в ночнике, который совершенно не попадал в угол обзора камеры, но включался сам, едва Лиза гасила основной свет. Ну а пересыпать в темноте пилюли и поставить баночку на место не составило труда.
Хотя, скорее всего, вся эта операция по освобождению от безумия была придумана совершенно зря. Подмени она баночки, не совершая всех этих манипуляций, – и результат был бы тот же. Отец уже привык, что его дочь – безропотная овечка, не способная на бунт. Вряд ли он присматривается. Главное сам факт.
Успокоив себя этими мыслями, Лиза быстро переоделась и вышла из комнаты.
На веранде дома сидели водитель и охранник и, не замечая ничего, пялились в телевизор, где шла очередная «стрелялка-убивалка». Даже если бы сейчас Лиза прошла мимо них на ушах, они бы, наверное, этого не заметили. Все настолько привыкли к ее безликости и незначительности в этом доме, что на миг стало обидно. Пора все менять!
Лиза прошла к двери и, повернувшись к подчиненным отца, звонко приказала.
– Володя, у меня сегодня дела, так что собирайся, ты – мой кучер!
Водитель сперва даже не понял, откуда исходит голос, столь нагло вырвавший его из мира киногрез, и поэтому добрых несколько минут непонимающе хлопал глазами, переводя взгляд с товарища на телевизор, а после на Лизу, явно считая ее предметом обстановки. Наконец, когда она повторила приказ и, распахнув дверь, начала спускаться по каменным ступеням, до него дошло.
– Лизавета Сергеевна! А я и не понял сразу… умотался за ночь… Так и не прикорнул ни разу. – Он подхватил фуражку и рысью кинулся следом, неумело оправдываясь. – У вашего отца такая невероятно… трудная жизнь! То к б… банкирам, то на пь… приемы… Ни минутки не поспал.
– Все в порядке. – Лиза дождалась, когда водитель откроет перед ней дверцу белоснежного «Мерседеса», подаренного папочкой на восемнадцатилетие, и уселась на заднее сиденье.
Владимир захлопнул дверцу, обогнув машину, плюхнулся за руль, и, нажав на пульте кнопку автоматического открывания ворот, обернулся к девушке, сверкая раболепной белоснежной улыбкой.
– Куда едем?
Куда? А и правда? Куда? В конце концов, она никогда не покупала себе вещи сама, а подстраиваться под вкус отца или домработницы хотелось все меньше и меньше!
– В торговый центр «Фараон». Хочу походить по империи папочки и выбрать себе к предстоящей поездке несколько вещей. – Она улыбнулась ему в ответ, задорно отбросив назад порядком отросшую челку.
Теперь взгляд водителя стал испуганным. Ну еще бы, он, наверное, до этого дня и не знал, что Лиза умеет говорить. Впрочем, неудивительно. Когда от «замечательных» лекарств, прописанных добрым «Айболитом», в голове каша из реальности и кошмаров, то о своих возможностях просто забываешь!
– На дорогу лучше смотри, Володя, – посоветовала она, чувствуя, как ее переполняет чувство радости и гордости за первую одержанную победу.
Видимо, слухи об окончательном помутнении сознания хозяйской дочки разлетелись очень быстро по всему «Фараону», и, судя по всему, виной тому стал Володя, раструбивший всем о ее желании заняться шопингом. Когда? Да кто его знает? Может, когда выходил на заправке? Всего-то дел: предупредить знакомого охранника, чтобы тот сообщил подружке и… завертелось-завелось «сарафанное радио».
Когда они подъехали к главному входу, у его дверей столпились все охранники, какие только могли. Двое тут же закружились возле Лизы, лично изъявив желание проводить важную гостью к царству модной одежды из лучших модельных домов старушки Европы. За зеркальными стенами девушка попала в цепкие лапки не прекращающих улыбаться ей продавцов‑консультантов. Минуло без малого два часа, когда она вышла из зеркального плена удивительно похорошевшая, в ярко-красном сногсшибательном платье, а стройные длинные ножки были обуты в черные туфли на дерзкой шпильке. Но метаморфозы случились не только с ее телом, нежащимся в непривычной для нее роскоши. Ее рыжие непослушные волосы теперь были собраны на затылке в длинный хвост, идеальными кудряшками падающий на открытую спину. За ней шагали все те же охранники, нагруженные, как верблюды, самыми элегантными нарядами и туфельками.