- Хорошо, Дайвим Твар. Я уверен, из них выйдут отличные Повелители Драконов. Со временем один из них займет место Правителя Драконьих Пещер.
- Ты не понял меня, мой император.
Элрик пристально поглядел на Твара и покачал головой.
- Я все понял, старый друг. Однако ты излишне суров ко мне, если думаешь, что я хочу зла Мелнибонэ и его жителям.
- Тогда прости меня, - Дайвим Твар наклонил голову, но выражение глаз не изменилось.
Прискакав в Имррир, они переоделись и выпили горячего вина. Им принесли обильно сдобренные пряностями кушанья. Элрик, несмотря на усталость, был в лучшем, чем за все прошедшие месяцы, расположении духа. Однако улыбка его казалась несколько вымученной. И неудивительно, подумал Дайвим Твар. Хотя положение дел немного улучшилось и скоро предстоит встреча с принцем Йиркуном, но впереди поджидают неведомые опасности, ловушки и западни.
Дайвим Твар радовался нынешнему настроению Элрика и всеми силами старался его поддержать. Они проговорили до ночи: о том, что захватить с собой в таинственные земли оинов и ю, о том, что такое Корабль-что-Плывет-по-Морю-и-Суше, сколько человек он может взять на борт, сколько надо загрузить провианта и так далее.
В спальню Элрик отправился твердым шагом, который так разительно отличался от его прежней походки; желая ему доброй ночи, Дайвим Твар вновь испытал то же чувство, что и на берегу, когда Элрик произносил заклинание. Быть может, не случайно заговорил он с императором о своих сыновьях. Твару хотелось подбодрить Элрика, подбодрить и защитить от какой-то неведомой угрозы.
Отогнав эти мысли, Дайвим Твар тоже пошел спать. Элрик винит себя за Йиркуна и за Киморил; Дайвим Твар задумался, не лежит ли часть вины и на нем. Пожалуй, ему следовало быть решительнее и настойчивее, помогая молодому императору словом и делом.
Будучи истинным мелнибонэйцем, он немедля откинул подобные сомнения как нелепые. Существует лишь одно правило: развлекайся, как можешь. Но всегда ли оно определяло жизнь Мелнибонэ? А вдруг кровь у Элрика вовсе не дурная? - подумал Дайвим Твар. Вдруг Элрик - воплощение одного из самых далеких предков? Всегда ли мелнибонэец думал только о себе и о собственном удовольствии?
И снова Дайвим Твар отогнал эти мысли. Какая от них польза? Мир есть мир. Человек есть человек.
Прежде чем лечь в постель, он навестил двух своих прежних любовниц, разбудил их, твердя, что хочет видеть сыновей. Заспанных, смятенных мальчиков, одного из которых звали Дайвим Слорм, а другого - Дайвим Мав, привели, и отец долго глядел на них, а потом отослал обратно. Он ничего им не сказал, но часто морщил лоб и потирал его, и качал головой; а когда дети ушли, он проговорил, обращаясь к Ниопал и Сарамал, своим любовницам:
- Пусть их отведут завтра в Драконьи Пещеры. Пора начинать обучение.
- Так скоро, Дайвим Твар? - спросила Ниопал.
- Да. Я боюсь, у нас осталось мало времени.
Яснее он выразиться не мог - это было всего лишь ощущение. Но ощущение росло и постепенно превратилось почти в навязчивую идею.
Поутру Дайвим Твар пришел к императору и нашел Элрика на галерее. Тому не терпелось узнать, не показался ли где-нибудь у побережья острова волшебный корабль. Дайвим Твар не мог сообщить ничего утешительного. Слуги на вопросы Элрика отвечали, что, если император опишет им корабль, они скорее его узнают; но он не мог этого сделать, ибо не знал даже, где появится судно - на море или на суше. На нем были его черные доспехи; Дайвим Твар с первого взгляда понял, что Элрик сильнее обычного напился своих отваров. Алые глаза сверкали, речь императора была быстрой, движения белых рук стремительными.
- Как ты себя чувствуешь, мой повелитель? - спросил Твар.
- Чудесно, Дайвим Твар, - усмехнулся в ответ Элрик.
- Хотя мне станет еще лучше, когда появится Корабль-что-Плывет-по-Морю-и-Суше.
Он подошел к парапету и, опершись на него, устремил взгляд в морскую даль, не замечая городских стен и башен.
- Ну, где же он? Слишком уж скрытен король Страаша.
- Действительно, - согласился Дайвим Твар. Он не завтракал и потому задержался около столика, что стоял в углу балкона и был уставлен различными яствами. Элрик, по-видимому, к еде не притрагивался.
Внезапно Твару подумалось: не оказали ли всякие отвары разрушающего воздействия на мозг его друга? Быть может, безумие, вызванное колдовством, тревогой за Киморил, ненавистью к Йиркуну; исподтишка овладевает Элриком?
- Не хочет ли мой повелитель отдохнуть, пока не показался корабль? - спросил Дайвим Твар, вытирая губы.
- Было бы неплохо, - признался Элрик, - но я не в силах. Мне не терпится встать лицом к лицу с Йиркуном, Дайвим Твар, не терпится отомстить ему, не терпится увидеть Киморил.
- Я понимаю, однако...
Смех Элрика был громким и грубым.
- Ты дрожишь надо мной, словно Перекрут. Две няньки это для меня слишком много, Правитель Драконьих Пещер.
Дайвим Твар принужденно улыбнулся.
- Ты прав. Что ж, будем надеяться, волшебный корабль... Что это?! - воскликнул он. - Вон в том лесу? Видишь, словно ветер? Но ветра-то нет!
- И в самом деле, - проговорил Элрик. - Что бы...
И тут из леса выплыло нечто, и земля вдруг заволновалась, и по ней пошла рябь. Странный предмет был белым, голубым и черным. Он приближался.
- Парус, - сказал Дайвим Твар. - Это твой корабль, мой повелитель.
- Да, - прошептал Элрик, подаваясь вперед, - мой корабль. Готовься, Дайвим Твар. К полудню мы должны покинуть Имррир.
6
Корабль был высоким, стройным и изящным. Его и леера, мачты и фальшборт украшала искусная резьба, причем потрудились над ней явно не человеческие руки. Дерево, которое пошло на постройку корабля, было весьма необычным по цвету - голубым, черным, зеленым и темно-темно-красным. Такелаж корабля имел цвет морской волны, а в досках палубы виднелись прожилки, напоминавшие корни деревьев. Паруса на трех его зауженных кверху мачтах были такими же пухлыми и светлыми, как облачка в погожий летний день. Корабль был прекрасен: мало кто мог, взглянув на него, остаться равнодушным, как мало кого оставляет равнодушным красота пейзажа. Одним словом, корабль олицетворял собой саму гармонию, и Элрик не мог вообразить себе лучшего судна, чтобы плыть за принцем Йиркуном в неизведанные земли оинов и ю.