Пока меч Коннора все еще торчал в его седьмой жертве, другой солдат ударил его рукояткой клинка в висок. Удар заставил парня упасть наземь.
В ухе звенело от удара. Но он не отпустил меча. С сочным хлюпаньем клинок выскользнул из трупа седьмой жертвы. Тело стража плюхнулось в грязь рядом с ним.
Грудь Коннора тяжело вздымалась от затрудненного дыхания. Стиснув зубы, он заставил себя откатиться, когда оставшийся солдат переступил через тело друга.
Единственный выживший солдат поднял меч в воздух и опустил его, целясь Коннору в лицо. Коннор тоже поднял клинок и отбил удар – в ночи снова раздался звон стали.
Рука Коннора задрожала от силы удара, меч чуть было не выпал из его руки.
Семеро мертвы. Осталось трое.
– Тебе, похоже, жить надоело, – вскипел солдат, его лицо было скрыто в тени, так как он загораживал одну из лун, светивших над головой.
– Напротив, – признался Коннор.
Похоже, единственной виной Коннора было то, что он слишком хотел выжить в мире, который уже так много лет пытался его прикончить.
Умный человек уже сдался бы. Попытался бы спасти собственную шкуру и сбежать. Немногие в Салдии пошли бы в сторону источника неистовой магии в лесу. Может, Коннор просто дурак.
Но ему было все равно.
Дни человека сочтены, и неважно, как проводить. Хоть это часто и бывало нелегко, Коннор всегда старался поступать так, чтобы спокойно спать ночью. Здесь, на этом поле, это означало драться.
Никакая боль его не остановит. Никакие раны не покалечат. В конце концов остается полагаться лишь на собственный разум, упорство и выдержку.
Фраза солдата затронула ту неугомонную струну в душе Коннора, которая всегда призывала его не сдаваться.
Сегодня он не падет в сиянии горькой славы. Сегодня этим ублюдкам придется отправиться в могилу без него.
Так или иначе, он найдет способ победить.
Изможденный, он из последних сил вцепился в меч, пока солдаты обступали его.
Выжили трое из десяти стражей. Ближайший расправил плечи, когда к нему присоединились другие двое, полные сил и в предвкушении начала драки. Они злобно смотрели на Коннора сквозь прорези в шлемах, их клинки поблескивали в лунном свете.
– Не убивайте его, идиоты! – прокричал вельможа. – Отрежьте ему ноги, если будет нужно, но пока не убивайте его!
У Коннора закружилась голова, и один из врагов с силой пнул его в бок. Магнусон уже не мог различить, кто именно. Боль молнией пронзила его, и он даже не смог перевести дыхание. Каждый выдох заканчивался кашлем с кровью.
В глазах потемнело. Его с силой ударили сапогом в лицо, и некоторое время он вообще ничего не видел. Только слышал прерывистое дыхание солдат, пытавшихся его убить. Вдалеке застрекотали сверчки, жизнь постепенно возвращалась на луг.
Порыв ветра незаметно пронесся сквозь деревья, листья зашумели, как океанская волна, разбивающаяся о берег. Воспоминания о волнах перенесли его домой, в Кёркуолл. К морю. Хотя перед глазами мелькали трава и кровь, он с трудом оставался в сознании.
Его тело действовало инстинктивно. Интуиция и мышечная память – это все, что у него осталось. Коннор почувствовал, как перекатился на раненое плечо и поднял меч, и в ночи снова раздался звон стали.
Крик смешался с успокаивающим шумом океана, кровь – с ностальгией.
«Настоящий мужчина вынослив, Коннор», – как-то сказал отец.
Он почти услышал его голос, словно издалека раздавшийся эхом в ночи.
«Он снова поднимается, даже если другие остаются лежать. Я хочу, чтобы ты стал таким, сынок. Я хочу, чтобы ты всегда снова поднимался, даже когда жизнь бьет под дых».
Кто-то резко пнул его в бок, сапог угодил в одну из множества ран, покрывавших его тело. Его внимание привлекла вспышка стали над головой, и он снова поднял меч, несмотря на то, что все вокруг сливалось в одно черно-серое пятно. Знакомый хор звенящего металла нарушил тишину мирной ночи, когда он блокировал очередной удар.
Коннор двигался недостаточно быстро, чтобы блокировать следующую атаку. Меч пронзил его бедро, но он сдержал крик.
«Поднимайся», – всегда говорил его отец.
Еще один удар. Снова звон стали.
«Поднимайся».
Собрав остатки сил и стиснув зубы, Коннор подавил стон и заставил себя сесть. Он взмахнул мечом, когда над ним навис мужчина. Сталь повредила блестящие золотые доспехи королевского стража, оставив длинную полосу на безукоризненно гладком металле. Мужчина тоже поднял меч, чтобы атаковать, но Коннор завел клинок за его ногу и порезал уязвимую, покрытую тканью полоску кожи на задней стороне колена. Кровь хлынула на обломанные стебли окружавшей их травы, и мужчина упал навзничь.