Его отец не оставил бы их защищаться в одиночку, и он не оставит.
Призрак загнал его в угол, и Коннору придется пробиваться с боем. Хотя существо предложило перемирие, чтобы разобраться с суматохой, которая уже была на подходе, Коннор не слишком ему доверял.
Мир не продлится вечно, и ему снова придется столкнуться с монстром.
Из мерцающего изумрудного света, заливавшего руины, из древнего лабиринта рушащихся коридоров вышло два силуэта. Свет отражался от их золотых доспехов, воины держали мечи наготове. Лица были закрыты золотыми шлемами. Они крались мимо потускневших от времени валунов, некогда составлявших великолепный собор.
В воздухе раздался треск магии. Она пульсировала зеленым светом в тишине ночи, и из крошащегося каменного лабиринта выходили и ступали на луг все новые солдаты.
Четверо.
Семеро.
Десяток.
Их силуэты заслонили источник света, когда они вышли на поле, их широкие плечи и отполированные шлемы говорили о том, что боя не избежать.
Коннор стиснул зубы и прижался спиной к дереву, готовясь к худшему. Он все еще с трудом оставался в сознании, и мысль о том, чтобы драться с небольшой армией в таком состоянии, пугала даже его.
Но если это было необходимо, чтобы выжить, да будет так.
Они медленно прокладывали себе путь через руины, их сапоги скользили по широкой полосе крови короля; те, кто еще не успел этого сделать, поспешно вынимали мечи и осматривали местность. Солдаты молча впитывали открывшуюся перед ними картину, и было нетрудно догадаться, к какому выводу они придут.
Кровавая полоса.
Труп короля.
Коннор, покрытый кровью, отдыхает у дерева на краю луга.
Что бы ни произошло на самом деле, он прославится как плебей, убивший короля.
Смертельный приговор.
Когда десяток солдат остановился перед ним на поле, Коннор вспомнил свои тренировки. Те времена, когда он тайно обучался у одного из них, солдата в отставке, который понятия не имел, кем на самом деле был Коннор, в последние несколько лет сослужили ему хорошую службу. Сегодня пришло время проверить свои навыки.
Сегодня он узнает, действительно ли его наставник, Бек Арбор, научил его всему, что необходимо для того, чтобы выжить.
Коннор внимательно осмотрел их доспехи, мечи, изучая их движения вплоть до каждого шага. Ему нужно было собрать о них как можно больше информации. Судя по золотым доспехам и гербу Оукенглена у них на груди, это была личная стража короля.
Их взгляды один за другим обратились к нему. Они смотрели на него как на беспомощного плебея, но он видел больше, чем они полагали.
Трое прихрамывали: слегка, почти незаметно, но у них, без сомнений, имелись старые раны в стопах или коленях. Этим можно было воспользоваться. Двое держали мечи чуть ниже остальных, что говорило о слабых плечах или травмированных локтях. У одного была повязка на левом глазу, а это значило, что он отдаст предпочтение правой стороне и будет не так меток, как остальные.
Эти легкие намеки на слабости противников давали Коннору преимущество, когда дело касалось жизни и смерти.
Его жизни. Его смерти.
Он бросил взгляд на свой меч, лежавший на траве между ним и солдатами. Один из парных мечей все еще был вложен в перекрещенные ножны у него на спине. Но Коннор боролся лучше, когда оба меча были при нем. Они были его продолжением: Бек Арбор сам разработал эту модель.
На изготовление этих клинков ушли все его деньги до последней монеты, и чтобы выжить такой ночью, как эта, Магнусону нужны были оба.
– Пропустите меня, идиоты, – рявкнул кто-то с нотками нетерпения в голосе.
Стража отошла в сторону: никто из них не сводил глаз с Коннора, пока еще один мужчина пробивался сквозь их ряды. Одетый в искусно выполненную зеленую мантию, под которой была черная шелковая рубашка, он остановился перед ними, чтобы осмотреть поле. В его руке был лишь небольшой кинжал, клинок которого излучал такое же яркое зеленое свечение, как и все еще открытый позади него портал.
В голове Коннора раздался яростный рык: дух снова дал о себе знать.
Неожиданное рычание застало его врасплох. Коннор напрягся и оглядел окружавший его лес. Темный. Пустой. Несмотря на звук, между стволами никто не рыскал. Куда бы ни делся фантом, он, очевидно, решил наблюдать издалека.
Позади небольшой армии, собравшейся на краю руин, резко погас свет Бреши. Шипящий гул магии в мгновение растворился, поглощенный холодной весенней ночью, которую снова накрыла привычная пугающая тишина. Воздух был наполнен лишь тихим шелестом ветра: животных, несомненно, спугнула вторая магическая вспышка и предшествовавшие ей крики.