Дэйв, потупившись, молчал.
- Мне кажется, Орла, - сказал Веслав, - что этот товарищ брал не для себя. Ведь, правда, Дэвид? Кому ты все это отдавал?
Дэйв бросил на него взгляд исподлобья, но промолчал.
- Итак, я прав? Брюс и Эдриан знают?
Дэйв еще ниже опустил голову, но по тому, как забегали его глаза, стало ясно, что друзья его в курсе.
- Может, лучше у них спросим? – предложил Веслав.
- Эдриан знает, - сказал вдруг Дэйв. - А Брюс нет.
- И кому же вы отдавали хлеб? Впрочем, и так ясно. Своим друзьям, которые у русских, не так ли. А ты знаешь, что если бы вас поймали на территории их лагеря, то могли сделать что угодно? Убить бы, может, и не убили, но – что угодно? Понимаешь?
Дэйв кивнул.
- Мы не ходили в лагерь, - почти прошептал он. - Мы всего несколько раз… Оставляли еду в одном месте неподалеку. И мы же брали совсем немного. – Он поднял глаза и сказал звенящим от отчаянья голосом: - Они умирают, понимаете? Им почти не дают есть, а хлеба они и совсем не видят. Я не мог иначе…
- Как вы договорились? - хмуро спросил Веслав.
- Случайно. Когда мы расчищали проход в горах, Стиву удалось подойти ко мне и сказать, что если я захочу оставить ему послание… Я тогда не подал виду, что понял его, но…
- И ты писал ему что-нибудь?
- Нет. Я только оставлял еду и сигареты.
- Почему?
Дэйв не ответил.
- А он тебе что-нибудь писал?
- Нет.
- Так, - сказал Веслав. - Понятно. Мы, так уж и быть, простим тебе это безобразие, но больше ты этого делать не будешь. Еще раз поймаем на чем-то таком – накажем. И русским сообщим, они со своими рабами иначе поговорят. У нас слишком мало еды, чтобы так ею разбрасываться.
Лицо у Дэйва стало совсем несчастным.
- А можно тогда я буду отдавать свой хлеб? - спросил он умоляюще. - И делиться едой.
- Нет, - ответила Орла. - Ни в коем случае. Порции и так небольшие.
- Но я же делюсь своим!
- Здесь ничего твоего.
- Тогда я не буду есть.
- Что?!
- Я не буду есть. Если… они могут обходиться без еды, я тоже смогу.
- Думаешь, им от этого будет легче?
- Мне станет.
Дэйв действительно почти престал есть. Эдриан, узнав об этом, тоже. Зенон, когда ему рассказали, в чем дело, убедил их отказаться от голодовки, сказав, что лично сходит к русским и попросит, чтобы они человечнее обходились с рабами. По крайней мере, не морили бы их голодом.
- У меня там есть знакомые, нормальные парни, - сказал он. - С ними и поговорю.
Однако идти Зенону никуда не пришлось.
***
На следующий день после этого инцидента к нам пришел Артем.
- Есть разговор, - объявил он хмуро, и лицо его не предвещало ничего хорошего.
- Ну, - спросил Зенон.
Артем глубоко вздохнул и задумчиво потер плечо. Была у него такая привычка, когда он нервничал.
- Да я насчет ваших, - он помялся, - рабов.
Видимо ему не нравилось произносить это слово.
- Что такое? - сразу встревожился Зенон.
- Вы их не отправляли к нам? Зачем-нибудь?
- В русский лагерь?
- Да. Так, чтобы мы не знали?
- Конечно, нет, - возмутился Зенон. - Кроме того раза, когда я его отправил с поручением к Матвею, и когда сам с ним приходил, нет, больше никогда.
- Я так и думал, - мрачно сказал Артем. - Значит, они там были без нашего ведома. Я уверен.
- Уверен? Значит, это не точно.
- Слушай, - Артем немного покусал губы, потом продолжал. - Если выяснится, что они бывали там без вашего разрешения, и, может, даже воровали у вас… Вы их очень накажете?
Зенон, наконец, решился признаться.
- Да мы уже знаем вообще-то.
- И…что?
- Да ничего.
- Ага, - обрадовался Артем. - Значит, я так ему и скажу, что им ничего не будет. Пусть сознается.
- Да кто? В чем?
- Ну, наш Стив. Ведь ясно же, он с кем-то из своих… вернее ваших видится. Иначе, откуда у него сигареты? И хлеб. Матвей его уже три дня допрашивает, но он молчит, боится своих подставить. А подумал, лучше мне здесь узнать, а то его до смерти забьют.
- А второй что говорит? Ведь у вас же двое рабов?
- Второй? А, Яник… Его уже нет… Умер, кажется.
Артем отвел глаза, ему было неприятно говорить об этом.
- Вот как…
- Ну ладно, заторопился Артем. - Я пойду, скажу, что ваши во всем сознались.
***
Артем ушел, а Зенон еще долго стоял неподвижно, щурясь на солнце. Я подошла к нему.
- В чем дело Зенон?
- Да ни в чем. - Он как-то странно щурился. - Просто устал я от этого, от всего. Эдриан и так… Не в себе… А если я ему теперь расскажу, что их товарищ умер…
- Что ты хочешь сказать - не в себе? Он, по-моему, всегда был странным.
- Он был странным, нервным, да, но он был живой… А после той ночи, когда мы за Брюсом гонялись… Он как зомби.
Я кивнула. Что-то такое и я ощущала. Вообще после побега Брюса атмосфера в лагере как-то улучшилась. Не знаю уж из-за чего, дышать стало легче.
Правда, ни Халька, ни Иштван своего отношения к рабам не изменили.
- Они все равно англичане, - говорила Халька. - Все выродки. И я их буду ненавидеть, и душить при любых обстоятельствах. И этих бы с удовольствием бы придушила, дал бы мне кто волю,
Но в целом отношение к бывшем врагам стало терпимее. Взять того же Артема как он путается «их - ваши»…
Но вот что-то случилось с Эдрианом, а что никто не мог понять.
- А что случилось той ночью? - на всякий случай уточнила я.
- Да в том то и дело, что ничего почти. Он нам даже не понадобился. Просто в какой-то момент начал мне снова перечить, а я уже был весь на нервах… и не выспавшийся, блин! Ударил его плеткой по лицу. Сильно. Но неужели же из-за этого…
Я пожала плечами. Кто его знает.
- Был бы он НЕ раб, - продолжал Зенон. - Я бы извинился. Или бы попросил его дать мне сдачи и дело с концом. А теперь вот… хожу и мучаюсь.
- А ты не мучайся, - посоветовала я, - ты извинись.
- Легко сказать. Сразу надо было. Да и Халька заест, когда узнает.
- А тебя это колышет?
Зенон покачал головой и улыбнулся.
Мы пошли вместе.
Раньше, когда к нему приближался кто-то из наших Эдриан напрягался. Но теперь, казалось, ему все равно.
- Эйдж, - мягко сказал Зенон, - есть разговор.
Тот покорно поднялся.
- Да нет, ты сиди. Эдриан, послушай. Ты чем-то угнетен в последнее время… Я беспокоюсь
- Все в порядке, - сказал Эдриан глухо.
- Нет, не все в порядке, я же вижу.
Никакого ответа.
- Послушай, - Зенон взял его за руку и заговорил проникновенно, как только он один умел. - Думаешь, мне приятно, что все так… Дико? Мне ведь не легче, чем тебе. Я вижу - ты не плохой человек, и мне бы не хотелось… Что бы все оставалось по-прежнему. Может нам удастся… относится друг к другу без неприязни.
Эдриан по-прежнему молчал, опустив голову.
- Я виноват, продолжал Зенон, - я тебя ударил. Я прошу за это прощения. Но я ведь тогда, я волновался из-за твоего друга. А что если бы мы его не нашли? Или его бы нашли русские. Ты представляешь, чтобы было?
Эдриан как-то странно вздрогнул и криво усмехнулся.
- Да уж, - сказал он, - представляю.
Зенон пристально на него посмотрел.
- Что-то произошло у тебя? - спросил он. - С русскими? Я тогда посылал тебя к ним. Как раз на следующий день после побега Брюса. Ты ведь после этого вот такой.
Эдриан ссутулился. Похоже, он уже жалел о своей неосторожной реплике.
- Что произошло, Эйдж? - спросил Зенон ласково, но настойчиво. Лицо Эдриана вдруг сморщилось, и из глаз потекли слезы.
- Так, - проговорил Зенон обеспокоено. - Линде отойди, пожалуйста… Ты видишь.
Я оставила их наедине.
========== 10. Рассказ Дэйва ==========
Я никогда раньше не видела Зенона таким. Никогда! Он был бледен до синевы, губы плотно сжаты. Он шел прямо на меня, не замечая. Я ухватила его за рукав. Он посмотрел на меня, тяжело дыша.