- Меня сейчас стошнит, - сказал Адась. - Я серьезно.
Веслав и Анджей Младший ничего не говорили, но выглядели бледновато. Да и я, признаться чувствовала легкое отвращение. И все же это была Халька. Моя Халька, моя подруга, такая надежная и своя. Я попыталась это почувствовать. Легкую боль на руке от надреза, чьи-то губы (сухие и тонкие, как у Иштвана) сжимают кожу поверх вены, язык раздвигает кожу… Меня передернуло. Это отвратительно!
- Это отвратительно, - сказал в унисон моим мыслям Адась. - Противоестественно. Мерзко. Гадость.
- Да уж, Халька, - поддержал его Анджей. – Это как-то совсем… нехорошо.
- А трахаться по-звериному, как вы это делаете - лучше? Чем?
А если бы губы Хальки? Полные, мягкие? И не на руке, а на шее? Думаю, мне бы это больше понравилось.
- Зато теперь я понимаю, - сказал Веслав, - что творилось с Брюсом.
- А что с ним творилось? - усмехнулась Халька. - Больно чувствительный. Пол-литра крови - невелика потеря.
- Он чувствительный к таким вещам, - серьезно объяснил Анджей. – Он все это воспринимал… чересчур болезненно.
- И поделом.
Как всегда, когда заговаривали о Брюсе, мне сделалось тоскливо. К тому же мне Мив рассказала кое-что, чего не говорила при всех.
- Я без предрассудков, - объясняла она. - Но ведь это уже дикость. Иштван сумасшедший. Они пили кровь, возможно, в этом и есть какое-то удовольствие. Но Брюс рассказывал, что они его кусали! Как дикие.
- Но когда мы его осматривали, никаких следов укусов не было.
- А его кусали в голову. Под волосами не видно. Брюс говорит, что у Иштвана клыки, как у настоящего вампира. Чуть всю кожу у него с черепа не соскоблил. Я проверила, у него действительно есть следы, но это не может быть от зубов.
- А от клыков?
- Ну, какие у Иштвана клыки? Брюсу помстилось. Еще бы, в таком-то состоянии.
- У вас теперь отношения самые доверительные, я смотрю.
Мив поджала губы и ничего не ответила.
А я подумала: интересно, кого еще Иштван втянул в это? Ну, Хальку, ну, Изу, из балканцев Тудорела и Лючию - двух подростков вполне себе под стать, оба они были черноволосые, худые, бледные… Тудорел даже походил на Иштвана, только ростом был повыше. Но есть и еще кто-то, я уверена.
Может, ничего в этом страшного нет? Но тогда почему Михал волком смотрит? Однажды, когда Иштван просто сидел и читал, Михал подошел, остановился в нескольких шагах от него и долго пристально смотрел, пока Иштван, наконец, не поднял глаз от книги и, откинув назад волосы, спросил:
- Вы меня прямо сейчас сжигать будете?
Михал усмехнулся и ушел. Но больше никто и никак не выказывал своей неприязни. Все бы, наверно, и забылось…
***
Но вот теперь Анджей. Иштван, конечно, сам нарвался, но его можно понять. Ревность, обида, злость, - он так и кипел ими в эти дни, несмотря на бесстрастный вид. Что он сказал Анджею вполголоса, когда подошел к нему? Никто так и не узнал, но Иштван может быть убийственно язвительным, это всем известно. Может насмерть пришибить человека словом, если захочет. Он просто сказал что-то совсем тихо, повернулся и пошел прочь, а Анджей сначала просто стоял столбом, страшно побледневший, потом вдруг стал багровым и сжал кулаки, глаза его налились бешенством. Тогда-то он и крикнул Иштвану в спину те слова…
Иштван спокойно повернулся к нему.
- Да, вампир. А тебе завидно.
- Ребята, прекратите, - попытался остановить их Зенон.
Хотя был понятно, что на этот раз он выяснят отношения до конца.
- Что ты ко мне цепляешься, задыхаясь от ярости, - говорил Анджей, - что ты душу из меня тянешь? Никто не имеет права лезть в мою жизнь Она моя жена, ясно? И она меня любит, пойми это, наконец! И если ты еще раз приблизишься к ней, я тебя придушу.
Иштван изобразил на лице жутковатое подобие улыбки.
- К палаческому делу не привыкать, правда?
Знал ли Иштван что-то или просто догадывался и бил наугад? Как бы там ни было, удар попал точно в цель.
Анджей, задохнувшись, отпрянул.
- Ты…подонок… - прохрипел он.
И вдруг словно взорвался, зашелся бешеным криком:
- Валяй, рассказывай всем, что ты знаешь обо мне! Я тебя не боюсь! Я лучше сам веем расскажу! Тех, кто меня любит, это не оттолкнет. А вот тебя никто никогда не полюбит, хоть ты удавись от злости! Ты посмотри на себя! В зеркало посмотри! Урод! Заморыш! Иоля говорила - ты ей противен.
Иштван уже не ухмылялся. Лицо его закаменело, пальцы напряженно сжались. Он вызывающе вскинул голову, но глаза у него были тоскливыми.
- Ты - выродок! – продолжал кричать Анджей. - Мелкий, отвратительный, уродливый упыренок! Нелюдь. Ты только и способен, что кровь сосать, извращенец! Думаешь, кому-то ты нужен? Иоля жила с тобой из страха. А те дуры… из похоти, из любопытства. Ты для них просто зверь, разве хоть кто-нибудь считает тебя человеком? Все смеются над тобой. Я не знаю, из какой мерзкой дыры ты вылез, вурдалачье отродье, но тебе лучше туда и вернуться.
- Прекрати! - крикнул Виктор.
Он так редко говорил, что все вздрогнули от неожиданности. Виктор подошел к Анджею и взял его за руку. Он был очень бледен и, кажется, напуган.
- Не надо, - сказал он. - Успокойся.
- А я спокоен! - тряхнул головой Анджей. - Думаешь, я его боюсь, Витенька? Да он мне смешон, этот жалкий… зверек! Только и способен, что кусаться. Пока зубы не обломали.
Халька вдруг появилась перед Анджеем и толкнула его в грудь.
- Я тебя сейчас убью! - сказала она. - Закрой свой поганый рот!
- А что? Я не прав? Разве кто-нибудь со мной не согласен?
Все молчали.
Иштван вдруг повернулся и быстро пошел прочь, почти побежал, втягивая голову в плечи.
- Иди, иди! - крикнул ему вслед Анджей. - Найди себе подобных и не суйся к людям!
Халька дала ему пощечину и бросилась за Иштваном.
Виктор закрыл лицо руками.
- Что ты наделал, - прошептал он.
- Да, Анджей, - поддержал его Михал. - Нажил ты себе врага. Теперь ходи осторожнее.
- Вот еще,- Анджей еще хорохорился, но уже приходил в себя, остывал. Ему сделалось не очень уютно. - Он сам нарвался. Почему я должен молчать, когда он меня оскорбляет? И не только меня, между прочим. Он клевещет на мою жену. Вот и напросился.
- Все-таки это большая низость, то, что ты наговорил тут, - заметила Маринка. - И знаешь что? Если он захочет теперь тебе отомстить, меня это не удивит. И не возмутит.
- Если его оскорбили, нужно было отвечать тут же или драться, - возразил Михал. - А вот месть из-за угла, это вполне достойно вампира. Так что, осторожнее, Анджей.
…В этот же день Иштван исчез из лагеря. Он не взял с собой абсолютно ничего, ушел сразу же после разговора. Его искали, но напрасно. Даже Халька, похоже, не знала, где он. Иштван пропал.
========== 2. Первая смерть ==========
Иоля не была красавицей и знала это. Поэтому старалась взять другим - чувствительностью, миловидностью, добротой. Чем она привлекала Иштвана? Может, холодные, мрачные люди подсознательно тянутся к чему-то мягкому, доброму, обаятельному? Иоля была яркой и веселой. Может, Иштван даже улыбался в ее присутствии?
Иоля многим нравилась. Ну, не столько она сама, сколько ее красивое, округлое тело. Но вот Веславу она нравилась по-настоящему, он даже немного ухаживал за ней. Но всерьез и Веслав, и Ольгерд ухаживали за мной. Ольгерд и Анджей Старший имели в Легионе устойчивую репутацию донжуанов. Если они с кем-то сходились, все знали - это ненадолго. И когда Анджей объявил, что женится на Иоле, этому сначала никто не поверил. Но его намерения оказались более чем серьезны. Похоже, он и впрямь полюбил ее.
Что касается самой Иоли… Наверно, она тоже его полюбила. С того самого дня, как мир разрушился, Иоля искала убежища, безопасности. С Иштваном и Халькой было безопасно, но их самих нужно было бояться.
Анджей другое дело. С ним было хорошо. Иоля надеялась, что с Иштваном как-нибудь обойдется. Она просила Анджея не трогать его и не отвечать на его выпады. Но Анджей был очень эмоциональным и вспыльчивым человеком, а Иштван язвительным и коварным. Их ссора испугала Иолю, а исчезновение Иштвана и подавно.