Она волновалась о нем. Это непостижимо.
— Где ты был?
— Я был рядом, — выдохнул он. — Просто подумал, что тебе захочется отдохнуть от меня один вечер.
Это рассмешило ее.
— Ты говоришь так, будто находиться рядом с тобой — тяжкое испытание.
— А это не так?
Ее привело в замешательство, что ему могла прийти в голову такая мысль.
— Нет. Никогда.
— Почему тебе хочется находиться рядом со мной?
— Потому что ты делаешь меня счастливой.
Он нахмурился.
— Ты плакала из-за меня.
— Совсем немножко.
— И не смотря на это, ты продолжаешь желать моего общества?
— Определенно.
Это была невероятная глупость с ее стороны. Он знал, что его время на исходе, и М’Ордант скоро найдет их. Чтобы скрыть свои действия, он переместил ее в свои владения, но даже это не сможет надолго защищать их.
Но прежде, чем отправить ее обратно и проститься с ней навсегда, он хотел оставить ей еще одно воспоминание о себе.
В'Эйдан отошел в сторону и указал на горизонт, который отлично просматривался с этого места.
— Ты знала, что отсюда виден край мира?
— Прости, что?
Он улыбнулся.
— Правда, правда. Видишь то золотистое сияние в солнечном свете? Там начинается мир людей.
— А где мы?
— Это — Затерянный Остров. Греческие моряки полагали, что после смерти окажутся здесь, чтобы всегда быть рядом с океаном.
— А почему его так назвали? — спросила она.
— Потому что он виден всего лишь по нескольку минут, на восходе и на закате солнца. В этом он очень похож на горшок золота на краю радуги, как не пытайся добраться до него, достигнуть не сможешь.
Она посмотрела ему в глаза.
— Ответь, ты, действительно, греческий бог?
— А если и так, тебя это отпугнет?
— Тебе хочется, чтобы я боялась тебя?
Ее вопрос выбил В'Эйдана из колеи. Он стал для него полной неожиданностью.
— Нет, не хочу.
Ее лицо осветила радостная улыбка, которая потрясла его до глубины души.
— Ты здесь живешь?
— Иногда.
— Почему только иногда?
— Есть определенные дни в году, когда мне запрещено появляться здесь.
Ее брови сошлись на переносице.
— Почему?
— У других богов моя личность вызывает раздражение. Я — пария среди них.
— Почему они так относятся к тебе? Ведь ты — Лучший.
— Это не так. Мне подвластны лишь сны, и ничего более, как бы тебе этого не хотелось. Я просто проекция твоих желаний, но в действительности у меня нет ни тела, ни чувств.
— Я не верю тебе. Мужчина, который не способен чувствовать, никогда не стал бы помогать мне.
Он погладил ей щеку.
— Ты необычайно наивна. Интересно все женщины похожи в этом на тебя?
— Нет, — сказала она, лукаво глядя на него. — Мне неоднократно говорили, что я особенная.
В'Эйдан опустил голову и завладел ее губами. У Эрин подкосились ноги, и чтобы удержаться, она вцепилась в его черную рубашку.
— Ты божественен на вкус, — выдохнула она.
Ему нужно было отпустить ее. Их время было на исходе.
Но… Он не в силах был сделать этого.
Помилуй его Зевс, он не мог отправить ее назад. Только не тогда, когда все чего ему действительно хотелось — никогда не разлучаться с ней.
Небо над ними окрасилось в темный цвет, и воздух вокруг рассекали молнии. Эрин задрожала в его руках.
— Что происходит? — прошептала она.
Это его смерть пришла за ним.
— Не волнуйся, akribos, — произнес он, — я защищу тебя.
Скрывающиеся за этими словами эмоции ошеломили его. Он ни капли не покривил душой, и впервые в своей жизни четко сознавал, что чувствует.
Внезапно их отбросило друг от друга, когда один из молниеносных ударов Зевса попал в землю.
Эрин упала в нескольких ярдах от В'Эйдана. Он попытался приблизиться к ней, но не успел, десять чудовищных Скотосов окружили ее, помешав ему.
Кристи’Эн была в обличии змеи, и ее лающий смех грохотал подобно грому.
— Скажи мне, человек, — прошепелявила она. — Что для тебя страшнее? Умереть самой или видеть его, принимающего смерть за тебя?
— Позволь ей уйти, — произнес В'Эйдан, поднимаясь на ноги.
Чтобы иметь возможность защищаться, он материализовал из воздуха меч и создал вокруг себя черную броню.
— Ни за что, — отрезала Кристи’Эн со смехом. — Мне необходимы ее идеи. Мне необходим ее разум. Взгляни на себя и на меня. Видишь, что она сделала с нами? Ты не сделал ее слабее, высвободив ее творческий потенциал. Ты сделал ее более мощной. Я никогда не ощущала такого прилива сил.
С этим не поспоришь. Разум и одухотворенность Эрин были, воистину, бесценным сокровищем. И он дал себе слово, что защитит ее любой ценой.