Узнав, что Даниэль в сопровождении Каминского вернулась в посольский дом, Гилмор, наплевав на этикет, подошёл к Лачеву. Гадливо глянул на Грейс Элфорд:
— А ну-ка, курва, свалила отсюда!
Магиня зашипела, но Родик не дал договорить:
— Иначе я вспомню, как ты меня пытала запрещёнными проклятиями в казематах Канцелярии — и быть международному скандалу.
— Иди, — велел Лачев, не глядя на невесту.
Грейс собиралась возразить, но мужчина так зыркнул на неё, что она послушно опустила голову и отошла в сторону. Гилмор посмотрел на колдуна:
— Ну, здравствуй, что ли, жених?!
— Здоровались уже.
— Да? Не заметил. Кстати, хреново выглядишь! В самый раз для жениха года!
— У тебя всегда было паршивое чувство юмора.
— Угу! В конец опаршивело за этот месяц, пока Даньку с того света вытаскивал.
— Что же ты не уберёг?
Лачев отвёл взгляд, притворившись, что зовёт официанта. Волк довольно хмыкнул:
— Ну, слава Силифиусу! А то я уже заволновался из-за этой крашеной швабры, что присосалась к тебе, будто клещ! Не отодрать! — мужчина сунул руки в карманы. — Ты как был ревнивым идиотом, так и остался… И до сих пор любишь Даньку!
— Боишься, что соблазню твою жёнушку по старой памяти?!
— Какую жёнушку? — не понял волк. — Ты о чём?
— Нани Гилмор! Разве не так указано в документах?.. Ты даже её имя изуродовал на свой волчий манер!
Оборотень заржал — весело, заливисто. А ткач едва сдержался, чтобы не броситься с кулаками и тупо не набить ему морду за всё. За всё, бл..! За то, что он, как последний задрот, полгода сопли жуёт по предавшей его девке!
— Сука!
Гилмор перестал смеяться.
— Дохлый котс!.. Посмотри, до чего ты докатился! Любя одну, женишься на другой! Лачев, ты ли это?! Где рассудительный, трезвомыслящий маг-некромант, который почти взял меня за жопу?! Не куклись в своей обиде и ревности! Открой глаза и посмотри на ситуацию трезво!.. Да, Даня любит меня, но как отца!
— Что? — нервно хохотнул колдун.
— Иногда она забывается и зовёт меня папой, мне нравится, — признался оборотень. — А фамилия… Мы провели обряд удочерения. Данька теперь моя дочь.
Гораций тряхнул головой. Во взгляде мелькнуло замешательство.
— Бред!!! Она предала меня из-за тебя! Дважды! Какая дочь? Какой обряд?.. О какой, нахер, любви ты говоришь?!
— О нормальной. Не показушной, как у твоей швабры, готовой мать родную продать, лишь бы ты по головке погладил. А когда любят, не теряя себя! Когда любовь не ослепляет, не мешает правильно оценивать поступки человека и помогает уберечь его от ошибки.
— Ошибки?! — буквально выплюнул Лачев.
Волк вздохнул:
— Ты винишь Даню за её помощь мне, но если бы ситуация повернулась по-другому и ты оказался в моих руках на моей территории, она спасала бы тебя. Это же Данька, по-другому она бы не смогла. Вспомни, как она изводилась из-за матери, из-за меня, сейчас из-за тебя изводится…
Вмешался Тестимун, обеспокоенный их долгим разговором:
— Волк, бежал бы ты к своему альфе!
— Свалил с горизонта, Тестимун! — резанул Гилмор. — Подсунул дружку бывшую и рад?
— Она всяко лучше твоей подстилки. Что, попользовали куколку всей стаей?!
Лачева неприятно кольнули слова друга. А оборотень сразу зарычал:
— За это можно и по зубам получить, некр!
Тестимун вскинул голову, но вмешался ткач:
— Хватит!
Гилмор понял, что он собирается уходить и заторопился:
— Лачев, опомнись! Вы можете быть счастливыми! ТЫ можешь быть счастливым с Даней. Она действительно тебя любит. Будь это капризом маленькой девочки, нас бы здесь не было. Думаешь, меня устраивает твоя физиономия под боком у стаи, зная ваш интерес к Ледяным волкам?! Да я бы с большим удовольствием хотел видеть с ней кого-то понадёжнее, чем некромант.
Всё, что Лачев так тщательно сдерживал в себе, Гилмор вскрыл как загноившуюся рану. Горация трясло от нахлынувших воспоминаний и пережитых чувств, которые, словно затяжная болезнь, не давали ему свободно дышать, лишали радости жизни.
— Ты считаешь некромантов злом? Тогда почему ты не остановил меня, когда я вытаскивал Даниэль из Граней? Ведь ты знал, что я дам Лихоманке замену! Ту занюханную престарелую проститутку!.. Потому что на кону стояла жизнь Дани, правда? Ради спасения своих близких мы пойдём на всё, даже на поклон к чёрту!
И Гилмор вдруг мягко улыбнулся:
— Вот и ответ на твой вопрос, Гораций. Ты сам только что ответил, почему Даня предала тебя? Потому что я для неё — близкий человек, я — её семья. Как и ты! Поэтому уйми свою гордость и хотя бы выслушай её… — он замолчал на секунду, потому что подскочила Грейс и схватила колдуна за руку. Волк брезгливо усмехнулся: — Если настолько свихнулся, что всё-таки поведёшь к алтарю эту куклу, которая всунулась в твою жизнь, пока ты изводишься по другой. Ни одна уважающая себя женщина не выйдет замуж, зная, что её жених любит другую. А эта… пресмыкается перед тобой так, что ничего, кроме омерзения, к ней испытывать нельзя.