Лачев долго смотрел на невозмутимого приятеля:
— Ну и наглая же ты рожа! Женить тебя что ли? Кто там у нас самая страшненькая невеста? Ирина Сагалаева?
Тестимун не испугался:
— Пожалей девку. Ей и так в жизни не повезло, а я добью, — мужчина откинулся на стуле: — Гор, сейчас ты меня ненавидишь и считаешь, что я предал нашу дружбу. Так вот я уверен: в обратной ситуации ты поступил бы точно так же. Если бы я совершал ошибку, ты бы меня остановил любой ценой.
— Почему ошибку? — взмахнул руками архимаг. — Я любил и люблю только Даниэль!
— Гор, — министр начал терять терпение. — Какая, к демонам, любовь?! Посмотри на наших знакомых! На наших родителей! Мы выбираем себе пару, руководствуясь здравым смыслом и расчётом. Жена — это наш имидж, это наш статус, это выгодные связи и хорошие деньги, в конце концов. И выбирать невесту надо с умом, а не на кого член укажет! Для этого есть любовницы!
— Ты конченый циник!
— Да, — не спорил маг. — И ты был таким, пока не стал Егором и не встретил эту лису. Не забыл, что она сделала?
— Не забыл!.. Простил!
— Предавших нас надо прощать посмертно! — убеждённо заявил Тестимун. — Разве не ты учил нас с Авизаром этому?!
— А может, я ошибался, Нейл?! — перебил его Гораций. — И вот таким образом жизнь ткнула меня носом в собственное дерьмо?.. Показала, что нельзя судить всех огульно, что близкие и любимые… на то они близкие и любимые, чтобы, находясь постоянно рядом, цеплять самые тонкие наши струны, осознанно или нет причинять нам боль! Может именно им, близким и любимым, надо давать второй шанс и третий, если понадобиться! Потому что без них жизнь пресная до рвоты!
— Да иди ты в задницу со своей патетикой! Залип на эту малолетку, как пацан! Ты пословицу про грабли помнишь?
Лачев кивнул и сказал:
— Я рискну, Нейл! Я поверю ей ещё раз.
— Хрен с тобой! — Тестимун отмахнулся. — Твоя голова — твои грабли. Хочешь — хоть танцуй на них.
Архимаг шагнул к выходу, потом вернулся:
— Ах да!.. Чуть не забыл…
Тестимун ожидал что угодно: магический удар, боевое заклинание и даже простенькое проклятие — но не обычную зуботычину. Страшный и ужасный маг Смерти только взмахнул руками и кувыркнулся вместе со стулом, на котором сидел. Лачев посмотрел на кряхтящего друга на полу:
— Это тебе за письма и звонки Даниэль.
Колдун протянул руку и, едва Нейл подал свою, ударил ещё раз, потом ещё. Из разбитого носа министра хлынула алая кровь.
— Это за «помощь» с сегодняшней свадьбой. И за то, что посчитал себя вправе решать, что для меня лучше.
Лачев равнодушно глянул на скорчившегося от боли мужчину:
— Ещё раз влезешь в мою жизнь — вызову на Поединок равных.
А вот это было уже куда серьёзней и опасней любой зуботычины.
Глава 30
Гораций Лачев отправился в дом элларийского посла выполнять обещание, данное королю. По дороге позвонил матери:
— Много шума?
— Фигня, мой мальчик! Я так рада!
Голос Итерии звенел от счастья. Колдун не сдержал смешка, потом предупредил:
— Мама, я иду к Виттуру. Потом к Элфордам. Так что буду поздно. Если меня никто не прибьёт за то, что я натворил.
— Будь осторожен. Если что — звони, мы с отцом поможем, — пообещала магиня и заволновалась: — Гор, а…
— Всё нормально, мама! — оборвал её сын. — Потом поговорим: я уже на месте.
Мужчина спрятал гилайон в карман и вопросительно посмотрел на бету Белой стаи. Гилмор словно заранее знал о его приходе и встречал на крыльце дома. Лачев выгнул бровь, но волк только усмехнулся на это:
— А где белый флаг?
— Извёл на носовые платки.
Родик пропустил мужчину в дом и пошёл рядом:
— Виттур позлословит, не без этого. Но он не намерен ссориться с Авреей и королём Авизаром. Тем более Рейнгольд прилетел сюда не только ради меня и Дани.
— То есть?
— Откуда ты узнал про Ледяной коготь?
Главный ткач чуть не споткнулся от неожиданности, потом вспомнил, как в один из вечеров в Саорсе рассказывал об артефакте.
— А что?
— Лачев, не юли! Это важно! Поэтому просто скажи: где ты слышал о нём?
— Нигде, — ответил Гораций.
И ведь не соврал! Гилмор помрачнел. А колдун, наконец, договорил:
— … Я прочитал о Ледяном когте.
— Где?
— В книге, Родик! В книге!
— Какой?
И Лачев насторожился: похоже, его извинения не особо нужны, и волки явились в Аврею-Десетру с какой-то тайной миссией, никак не связанной с Хазирдом. Оборотень перехватил цепкий, настороженный взгляд колдуна. Но сказать ничего не успел: со второго этажа донёсся сухой голос альфы: