— Ты будешь самая красивая на этой свадьбе!
Даниэль польщено улыбнулась, но поправила его:
— Самой красивой на свадьбе будет невеста. А мне достаточно твоего внимания.
— Волнуешься?
— Конечно! Я не каждый день маму замуж выдаю!
Они вышли из здания и замерли недалеко от входа. Девушка нервно передёрнула плечами, пока Гораций готовился к ворожбе. Даниэль действительно волновалась. И не только из-за свадьбы матери.
— Гор, как думаешь, Родик на меня ещё злится?
— Уверен, что нет, — успокоил мужчина, помогая ей надеть пальто.
Лачев знал, что Даня сильно переживает свою первую размолвку с приёмным отцом и даже плачет тайком. Их отношения с волком изменились, стали прохладнее: хотя Гилмор не прекратил общаться с девушкой и всегда отвечал на её звонки.
В тот день Родик и Николь прилетели в лечебницу с двумя новостями. Первая — об их решении пожениться, а вторая — об интересном положении женщины. Даниэль обрадовалась, это было видно по её лицу. Но Белый волк успел заметить странный взгляд, брошенный на него.
Пока Гораций развлекал Николь, оборотень вывел приёмную дочь на улицу. Гуляя по мокрым от растаявшего снега дорожкам, он спросил:
— Что не так, Даня?
— Всё так, — быстро ответила та и отвернулась.
Значит, не показалось! Волк помрачнел.
— Ты же сама говорила, что будешь рада, если мы с твоей матерью сойдёмся!
— Я рада.
— Кому ты врёшь?
— Я правда рада! — воскликнула девушка и, запинаясь, призналась: — Я только не понимаю, почему сейчас?!
— Что?
— Тебе всегда нравилась мама, но ты даже не помышлял о романе с ней, не говоря о женитьбе. Почему сейчас? — и Даниэль сама ответила на свой вопрос. — Потому что теперь она — лиса?!
Гилмор споткнулся от неожиданности, а потом разозлился.
— Даня, ты сейчас на что намекаешь? На то, что я отказывался раньше от Николь из-за её человеческой природы? А теперь позарился на единственную в мире Жемчужную лису?
И по трусливо отведенному взгляду понял, что попал в точку. Мужчина тихо выругался.
— Николь всегда мне нравилась. Она очень красивая женщина! Умная, добрая и хозяйка отменная! На неё любой мужчина обратил бы внимание!.. Но первый неудачный опыт семейной жизни лишил меня желания ставить кому бы то ни было брачную метку. Мы с Ники сначала стали друзьями, потом — твоими родителями, ведь я давно считаю тебя своей дочерью. Постепенно пришло понимание, что нам хорошо вместе. Нравиться общаться, разговаривать, навещать тебя в Тинг-Тигнаве. Но я не задумывался о чём-то большем. Тогда в Койле, когда ты сказала, что Эйдхар полетел за Николь, у меня ноги подкосились! Я готов был на коленях умолять Лачева перекинуть нас в Меокхо, чтобы успеть её спасти!.. В подвале, когда увидел лису, словно прозрел. Боясь заводить новую семью, я, сам того не желая, её завёл. Понял, что наши с Николь посиделки по вечерам давно уже стали семейными! Что я звоню ей каждый день, чтобы узнать, как дела! Что почти каждый вечер забираю её с работы, везу домой и остаюсь на ужин. По сути, мы жили вместе, только что не спали в одной постели… После Койле мы сделали это.
Девушка вспыхнула:
— Родик, я не буду обсуждать твой секс с моей матерью! Это ваше личное дело!.. И я не хотела обидеть тебя.
Но обидела!
Оборотень не сказал этого вслух, но по его поведению, по застывшему голубому взгляду Даниэль всё поняла…
— … Данька, Родик всё понимает, — Гораций улыбнулся. — Ну, психанул волк! Бывает!.. А как меня все троллили и утверждали, что я не могу по-настоящему влюбиться в обычную девочку!
— Я не все, Гор!
— Заканчивай грызть себя! Ты беспокоишься за маму, и Гилмор, если не дурак — а он не дурак! — поймёт это.
— Надеюсь!
Колдун легонько подтолкнул девушку к переливающейся Игле. Пальто, выглядевшее нелепо в тёплой Аврее, в Эллари-Зари пришлось весьма кстати: северная весна была холодная. Даниэль с тревогой посмотрела на мужчину в одном костюме. Архимаг ободряюще подмигнул ей и подставил локоть:
— Прошу, моя леди!
Она прижалась к его плечу, оглядывая знакомую улицу и дом с сияющими огнями. Предпраздничный трепет пробежал по телу. На губах сама собой расплылась счастливая улыбка.
— Пойдём скорее в дом!
Девушка открыла калитку, а Лачев вдруг вспомнил:
— Данька, совсем забыл: моя мама хотела с тобой переговорить насчёт свадебного платья. Позвони ей!