— Ничего, милая. Продолжай. Ты такого высокого мнения обо мне.
— Еще бы, господин, — выплевывает она, заводя еще больше. Сама себе роешь могилу, кошечка. — Безнравственный.
— Гнусный.
— Злобный.
— Паскудный.
— Свинский.
— Гнилой.
— Достаточно, — я хватаю ее за затылок и притягиваю резко к себе, требовательно целуя. Обрушаю всю ярость, гнев и желание, но она не отвечает. Кусаю ее за нижнюю губу, облизываю и провожу ладонью по внутренней стороне бедра. Черт… Не могу поверить.
Все заканчивается быстро, даже не начавшись, а я остаюсь внутри с чувством неудовлетворенности и разочарования. Ливия отпрыгивает, проводит пальцами по губам и бормочет, заикаясь:
— Что… ты… ты… зачем… что… какого… к-кобель!
Она вылетает из номера, как комета, и я успеваю только крикнуть вслед:
— Колючка, ты не умеешь целоваться!
Я улыбаюсь и хватаю бутылку с Джеком, которая ждет, как верный Хатико, на столе, и прибавляю громкость, подпевая Survivor.
— Это азарт схватки, поднимающий нас, чтобы ответить на вызов противника. И последний выживший крадётся за своей жертвой в ночи, провожая нас взглядом тигра.
«Что ж, Лавлес, поздравляю тебя. Ты хочешь бабу, которую нельзя хотеть. И угораздило же, бля. Дурацкая колючка… заноза в одном месте».
Глава 10. «Кроличий остров»
Достаточно ли я смелая, достаточно ли сильная, чтоб следовать тому желанию, что горит внутри меня, чтоб отбросить страх и выстоять там, где страшно? Я покончила с этим, ведь я сильнее этого, я обещаю себе, себе и только себе, мое пламя поднимется все выше.
Ливия
На меня насрал голубь.
Спасибо, что опорожнился хотя бы не на мою голову, а на плечо и обгадил курточку, маленькая пернатая зараза. Хуже всего, что это заметил бирюзовый изверг и очень долго ржал. Он заснял мою перекошенную рожу на камеру со словами: «Отличный компроматик. Ты тут такая милашка. Надо кинуть в Instagram. Станешь звездой интернета, солнышко». Хотелось завыть на весь Таймс-сквер. Почему голубь насрал именно на меня, если в Нью-Йорке несколько миллионов людей?! Таймс-сквер похож на консервы с сардинами, но «повезло» получить белую кляксу мне! Почему он насрал сегодня, когда фетишист потащил силой гулять по городу, будто я нанималась быть личным гидом?! И почему, почему, маленькое чудовище много срет?! Как в нем умещается столько отходов?! Или он годовой запас с собой носил?! Дамбу прорвало, а тут как тут Ливия — «везунчик» по жизни! «Не хотите ли, уважаемая, раскрасить вашу курточку? Уж больно она однообразна. Ловите мину». Неужели нельзя было выбрать туалетом бирюзовую мочалку Оззи? Видимо, моя курточка из секонда привлекательнее, чем его блестящие патлы. Хорошо быть птицей: летаешь и срешь на людей. Почему я не родилась птицей? Никаких забот и проблем.
Но все по порядку…
Я сбежала, как крыса, с тонущего корабля, поджав хвост, после того, как Казанова захотел испробовать свои чары на мне. Добралась до своего номера (убежища), чуть не подвернув несколько раз ногу, и прижала ладони к горячим щекам, падая с разгона на кровать. «Черт… Черт… Да что со мной? Как такое могло произойти? Как я позволила такому случиться?! Мы же ненавидим друг друга! Я его не перевариваю, он — меня!» Первый раз состояние, которое сложно описать словами. Лихорадка? Горячка? Я точно была не в себе. Если бы меня увидел Виджэй, он бы закричал свою любимую фразу из аниме: «Я аж воспылал!»
Положила ладонь на сердце, слыша, как оно колотится, и несколько раз глубоко вздохнула. Вместо того, чтобы думать, как ужасно и подло поступил этот повеса, я видела его губы и чувствовала руки на бедрах. Нет, это и поцелуем сложно назвать, потому что я так оторопела, что двигаться не могла.
«Наверное, он подумал, что я девственница».
«Какая разница, что вообще подумал этот высокомерный идиот? Не все равно ли? Пусть думает, что хочет!»
«Конечно, он подумал, что я нетронутый бутон, с которого ему захотелось сорвать лепестки и совратить. Знает, как выбирать жертву, гребаный бабник».
«Это произошло, потому что он был нетрезвым, Лив. Бирюзовый баран напился, и ему захотелось женского тепла, а тут ты под рукой. Очень удобно».
«Но почему он это сделал? Месяц я его не интересовала, разве что, как игрушка, которой он может манипулировать, и вдруг… поцелуй?»
Я села на кровати, мотая головой и пытаясь построить цепочку. Слишком много мыслей.
«А что… Что, если это игра? Ему стало скучно, и он решил так себя развлечь. Сначала горничная, идиотские фразы, теперь… техника соблазнения. Он просто не привык получать отказ и хочет затащить меня в постель».