-Привет, Марк, – Бернард уселся рядом с новеньким, – как тебе наш учитель рисования?
-Педик, – лаконично отозвался Даллас, опустив голову на скрещенные руки. – И причем совершенно не скрывает этого.
-Он уже успел тебе что-то нашептать? – фыркнул от смеха Остин. – Не переживай, на самом деле он нормальный, просто у него плоское чувство юмора. Ты ведь не думаешь, что ему бы дали вести уроки, будь у него склонность к детям?
-Понятия не имею. В моей старой школе за такие шутки он бы огреб штраф, потом его бы уволили и в итоге потащили бы в суд, выбивать компенсацию за моральную травму.
Толстяк шмыгнул носом и достал из сумки бутерброд.
-У нас к нему нормально относятся. Просто у чувака реально плохо с чувством юмора.
Марк помотал головой, пытаясь изгнать из головы назойливое хихиканье.
-У него не просто плохо, оно отсутствует как класс, но рисует хорошо.
-Значит, ты любишь рисовать? – Бернард засветился как рождественская елка. – Скажи, а призраков сможешь нарисовать?
-Смотря каких, – Даллас вытащил папку с рисунками и карандаш.
Удар мячом в плечо был такой силы, что папку откинуло на пол, и листы веером рассыпались по грязному паркету.
- Какая картина! - раздался раздражающий голос капитана футбольной команды. - Новенький треплется с нашей блондиночкой и булочкой
- Что за педерастические замашки, - фыркнул Даллас подбирая рисунки, - девки не дают?
-Че ты сказал? - коротко стриженный крепкий парень схватил Марка за ворот рубашки. - Жить надоело?
Даллас приподнял брови.
-Ты че, тупой? Специально для тебя объясню более научно. Я намекаю на то, что твоя проекция женского образа на парней сильно отдает латентным гомосексуализмом. В твоем подсознании живет желание трахать парней, а не девок. Да и, - парень, хмыкнув, криво усмехнулся, - могу поспорить, бабы тебе не дают, - ухмылка стала шире и в голосе промелькнули жалостные нотки, - тебе наверно уже все равно, кого трахать, лишь бы шевелилось да дырку имело, - лицо парня вдруг приобрело наигранно испуганный вид, - а может и первый пункт уже не важен.
Удар в лицо отбросил Марка к стене.
-Да я тебя на куски порву! – парень принялся закатывать рукава, но в этот момент в коридоре показался директор.
-Тебе повезло, – коротко стриженный отступил, – но учти: я убью тебя.
Марк криво улыбнулся. В голове шумело от удара, а в уголке губ появилась капля крови. Кажется, он прикусил себе язык. Хорошо хоть зубы на месте.
Бернард и Остин поспешили собрать рисунки. Внезапно полный парень застыл.
-Вау, ты себя так четко нарисовал, прям фотка.
Даллас поднялся, и, забрав рисунок, взглянул на него.
-Я забыл что он здесь, думал, избавился от него.
-По моему, круто, – Бернард убрал рисунки в папку и заглянул Марку через плечо. – Только у тебя глаза зеленые, а здесь желтые.
-У тебя зажигалка есть? Или спички – Даллас поднялся голову и взглянул на блондина.
Директор прошел мимо троицы, окинув их строгим взглядом.
-Нет, – помотал головой Бернард. – И у Остина нет.
-Верно, – кивнул толстяк. - А зачем тебе?
-Сжечь хочу, – Марк смял лист в комок. – Но, видимо, придется делать это дома.
Даллас закинул сумку на плечо и направился по коридору к классу биологии. Бернард и Остин поспешили за ним.
Эбигейл взволнованно перебирала вещи среднего сына. В последнюю неделю он был сам не свой, а значит что-то произошло.
Женщина вернула кофтам прежний, скомканный, вид и бросила в угол шкафа. Ничего. Но ведь что-то тревожит Марка. Может он снова думает, что не нужен родителям? Снова будет тот кошмар двухлетней давности.
Заглянув в стол, она вытащила скомканный лист бумаги и осторожно его расправила. Просто рисунок Марка. Так точно передан, что похож на фотографию, вот только у её сына зеленые глаза. Хотя какой подросток откажется пофорсить с другим цветом глаз, особенно неестественным.
Скомкав лист обратно, Эбигейл положила его на место. Ни-че-го. Странно. Придется просить школьного психолога о разговоре с Марком. Мало ли что происходит в голове мальчика.
Женщина вышла из комнаты, не заметив, как в зеркале на секунду мелькнуло чье-то отражение.
Бернард философски размышлял о времени и тленности бытия, вися вниз головой на заборе. Ричи, капитан футбольной команды школы Сангуиса, не смог добраться до новенького и выместил всю злость на своих привычных жертвах.
Блондин повернул голову и вздохнул. Остину повезло меньше, он, почти сложившись пополам, сидел в мусорном баке.
-И долго нам тут болтаться? – раздался сдавленный голос Остина. – неужели, никто не пройдет и не поможет.
-В прошлый раз я просидел в урне два часа, – вздохнул Бернард. – Ничего, скоро будет проходить препод по физ-ре, он-то и вытащит.
Наконец за школой появилась фигура учителя.
-Опять? – вздохнул крепкий мужчина лет 50.
-Да, мистер Лэрд, – с тоской протянул Бернард.
Мужчина снял подростка с забора, а затем подошел к мусорке. Крякнув от усилия, он вытащил Остина из бака.
-Вечно вы им попадаетесь, – покачал головой мистер Лэрд, отряхивая полненького подростка. – Бегом надо заниматься, может, и не будете попадать в такие ситуации. Вы, в особенности мистер Аттвуд, – мужчина взглянул прямо в серые глаза Остина, – бег и регулярные тренировки.
Полный парень опустил глаза в землю и как дошколенок шаркнул ногой, обутой в потрепанный кроссовок, по асфальту.
-У меня нарушен обмен веществ.
-Жрать надо меньше, вот и весь обмен веществ, – произнес преподаватель, а затем махнув рукой, направился дальше.
Бернард и Остин переглянулись и дружно вздохнули. Пора идти домой.
Марк тер виски, пытаясь избавиться от жуткой головной боли. Сегодня в библиотеке одна косорукая девчонка уронила ему на голову тяжелый толковый словарь. Даллас зарекся сидеть на полу у стеллажа. В следующий раз ему могут проломить череп.
Оглядевшись, Марк застыл. Перед ним стояла крупная бойцовская собака и скалила мощные зубы. Шкура была покрыта засохшей кровью, а на горле красовалась огромная рана. Все бы ничего, но сквозь собаку он видел дорогу, а её лапы не касались асфальта. Призрак? Или просто галлюцинация?
Сиплый лай был еле слышен, но отчетливо прозвучал голос, зовущий Марка.
Тряхнув головой и переждав короткое головокружение, Даллас вновь взглянул вперед. Ни собаки, ни знакомых, которые могли бы его звать. Вздохнув, Марк поспешил в дом, стараясь избавиться от навязчивой мысли о том, что голос он хорошо знает.
Молодой парень лет 19-20 на вид встрепал свои рыжие волосы и толкнул калитку. Пройдя по дорожке, он вздохнул и нажал на кнопку звонка.
Мелодичное «динь-дон», короткий стук каблучков, и дверь открылась.
-Томас, – Эбигейл обняла старшего сына, – я так рада, что ты к нам выбрался.
-Время было, – парень обнял мать в ответ и чуть отстранил от себя, – вот и приехал глянуть, что за домик мы прикупили.
-Заходи. Как дела в университете?
-Отлично, мам, – Томас вошел в холл, и, скинув кожаную куртку, повесил её на вешалку. – С учебой у меня проблем нет.
-Чудесно, – Эбигейл расплылась в улыбке, краем глаза замечая торчащую пачку сигарет из карманчика рюкзака, – проходи наверх, выберешь себе комнату. Ужинать сегодня будем в столовой.
Томас кивнул и быстро направился по лестнице, на второй этаж.
Проходя мимо открытых дверей, он натолкнулся на запертую комнату. Хмыкнув, парень дернул дверь и прислонился плечом к косяку. Брат сидел на подоконнике и рисовал.
-А вот и мой маленький братик, – хмыкнул Томас.