Между нами повисла немая пауза.
– Что? – спросила она. – Что-то не так?
Я попытался что-то ответить, но слова застряли у меня в горле.
– Принесите мне мой коньяк, – выдавил я из себя.
Она нагнулась еще ниже, так что ее ярко накрашенные губы едва не касались моих волос и прошептала:
– Сиди здесь и никуда не уходи.
Потом она выпрямилась и шлейф ее духов закружил мне голову.
– Одну минуточку, сейчас я принесу ваш заказ, – сказала она довольно громко, будто бы для тех, кто мог услышать ее голос – несмотря на то, что в баре было почти пусто. Лишь двое неряшливо одетых выпивох покачивались в углу у стойки. Их пьяный несвязный разговор вертелся вокруг какой-то ошибки в расписании электричек, которую кто-то где-то допустил и теперь из-за этого они не могли уехать из города и вынуждены были торчать тут, пропивая последние деньги в этой «гребаной, засиженной мухами, дыре».
– Саня! Саня, как мы сюда попали, ты помнишь? – пьяный голос растягивал слова и буквы с каким-то обреченным надрывом. – Как называется эта дыра? Давай вызовем Яндекс такси хотя бы… ты помнишь, как мы сюда попали, Саня? Как мы сюда пришли, в конце концов?
Второй голос, чуть более трезвый, но такой же обреченный отвечал:
– Сюда точно никто не поедет. Здесь даже телефон не ловит…
– Я думал, мы сюда на тачке приехали…
– Какая тачка? Ты что?! Мы шли, шли… и вот… пришли…
Неожиданно дверь бара отворилась и в проеме показался силуэт мужчины. Я встрепенулся, кинул взгляд на стену и поймал дежавю – точно так же, как и в тот раз, когда мы встретились с Мишей, по картине с репродукцией Дали ползла жирная муха.
Я подумал, что только… только вот на том месте, где сейчас сижу я… сидел Миша… и перед ним стоял точно такой же запотевший штоф с водкой. А во входную дверь вошел я…
Миша прошел к барной стойке. Я сначала засомневался, он ли это – приличный молодой человек, опрятно одетый, хорошо подстриженный, он вроде бы заметил меня, хотя я был не уверен.
Задержавшись у стойки буквально на пару секунд, он направился ко мне и замер возле стола.
– Спасибо, что пришел, – сказал он, смахивая крупные дождевые капли со лба, хотя на улице вроде бы не было дождя.
– В смысле? – я так удивился, что невольно оглянулся. – Это же я тебе звонил. И писал. СМС тебе отправил пару часов назад. И вот ты тут.
Он покачал головой.
– Это вряд ли.
Мы оба посмотрели на муху, ползающую по картине Дали.
– Помнишь ее? – спросил он.
Я помедлил с ответом, но ведь я реально ее помнил.
– Да. Я помню ее. Только…
– Ты сидел на моем месте. Да? Вот тут! – он хлопнул рукой по растрескавшемуся дерматину стула.
– Кажется…
– Господи, Миша… – сказал он, качая головой.
Я оглянулся назад. Возможно, он меня с кем-то спутал… с каким-то Мишей, потому что Мишей был он сам.
– Только не начинай, – сказал он. Потом махнул рукой бармену:
– Эй, дай еще одну стопку!
– Я же не пью, ты забыл? – ответил я ему.
Он показал глазами на стол передо мной.
– А это что?
Я посмотрел на штоф с водкой, замерший передо мной. Я действительно его заказал и мне принесла его… Я не помнил, кто его мне принес и когда. Я только помнил, кто оформлял заказ.
– Но… она тут. Она тут, – вскричал я. – Она работает здесь официанткой! Ты же везде искал ее! Помнишь? Помнишь?! – слезы потекли из моих глаз, и я бессильно опустился на свой стул, налил полную рюмку водки и выпил залпом. – Ты попросил найти твою невесту, и я решил помочь тебе… потому что… потому что…
Миша сидел передо мною и молчал.
– Ты нашел ее?
– Нет, то есть… да…
– И что она сказала? Что? – он напряженно всматривался в мое лицо.
– Она сказала, что… что любит тебя. Она любит тебя… – я почувствовал сильный укол в сердце – это был укол ревности. Она любила его, а не меня.
– Все правильно, – ответил он. – Все правильно.
Двое высоких молодых человека прошли мимо нас, третий мужчина вышел чуть позже. Лица их были озабочены.
– Доктор! – позвал я.
Импозантный профессор остановился. В руке его была папка с какими-то бумагами.
– Да? – ответил он, взглянув на меня и на мою спутницу.
– Мы можем что-то еще сделать для Михаила?
Он подумал и покачал головой.
– Боюсь, ничего. Теперь только полный покой и время. – Он подумал, потом спросил мою спутницу: – Вас же зовут Валентина?
Она кивнула.
– Он что-нибудь говорил, когда вы были с ним наедине?
Она покраснела, но выдержала его взгляд.