Я вдруг осознал, что совсем не хочу расставаться с Лизой. Пусть мы не так давно встречаемся, но нам хорошо вместе. Тут из динамика послышалось всхлипывание — она плакала.
— Слушай, может мне поговорить с твоим отцом?
— Он даже слушать тебя не станет. Скажет, что ты мне никто… Я не хочу уезжать. Сделай что-нибудь, — попросила она и заревела навзрыд.
Я судорожно придумывал, как сделать так, чтобы она осталась. Лиза была права, ее отец не станет меня слушать. Украсть — тоже не вариант. Тогда, что?
В это время мне в голову пришла гениальная идея.
— Давай поженимся? Тогда отец не сможет распоряжаться тобой. Увезу тебя к своей семье и будешь жить с ними, — предложил я.
Девушка сразу же замолчала. Притом надолго.
— Лиза, ты еще здесь? — спросил я через несколько минут.
— Да. Просто я… перевариваю. Получается, что ты мне только что сделал предложение? — на всякий случай уточнила она.
— Да.
— Вот так просто по телефону?
— Да.
— Довольно необычно и, если честно, я представляла, что будет по-другому, но… Костя, я согласна стать твоей женой, — ответила Лиза.
Голос у нее уже был не плаксивый, а радостный. Конечно, я тоже не думал, что буду делать предложение по телефону, но получилось — как получилось. Времена нынче такие и события вынуждают подстраиваться под обстоятельства.
— Давай прямо завтра поженимся? — предложила Лиза.
— Завтра? Но мы же ничего не успеем организовать. Даже гостей не сможем собрать.
— Мне ничего этого не нужно. Пышную свадьбу мы сможем устроить, когда все успокоится, а пока распишемся.
— Хорошо. Тогда завтра заеду за тобой, и мы поедем в загс.
— Буду ждать тебя в одиннадцать, — ответила она, чмокнула в трубку и сбросила звонок.
Я же замер и продолжал прижимать телефон к уху. Все произошло так внезапно и необдуманно, что мне теперь нужно было понять, как действовать. С Лизой мы встречались всего пару месяцев и даже не успели познакомить родных. К тому же даже планов никаких не строили, а тут свадьба. Ну и дела.
Я посмотрел на то, как Фаник мучается с замороженными лапками, но не стал ему помогать. Все-таки он дикий зверь и должен уметь заботиться о себе.
Пожарив мяса и нарезав салат, я только сел за стол, как зазвонил телефон.
— Костян, мне тут нашептали, что ты вернулся, — послышался голос Никиты.
— Да, недавно.
— Короче, сиди дома, я сейчас буду! — выпалил он и выключил телефон.
— Я вроде никуда и не собирался, — пожал я плечами.
Через несколько минут в мою дверь забарабанили. Это был Никита и не один, а с упаковкой пива.
— Ну, наконец-то, вернулся! Надо отметить твое возвращение, — он впихнул мне в руки пиво и направился в гостиную. — Давай, рассказывай. Где был? Что делал? Кого видел?
— Садись за стол. Ты вовремя пришел.
Мы поели, выпили по баночке пива, и я вкратце рассказал о том, что было в Разломе Свиридова. Никита то ошарашенно смотрел на меня, то мотал головой, не веря в то, о чем я рассказываю, то грозился собственными руками придушить мага, который, как он считал, откровенно издевался надо мной.
— Хочешь ящера покажу? — предложил я, когда окончил свой рассказ на Разломе у Северной.
— А он не опасен? — насторожился он.
— Нет, он дрессированный, — усмехнулся я.
Через мгновение возле стола появился ящер и уставился стеклянными глазами на Никиту.
— И как тебе не страшно носить это чудище с собой? — прошептал друг, встал и попятился от стола.
— Сам ты чудище. Это Гекко, — рассмеялся я и убрал ящера обратно в кольцо.
— Фух-х, вот тянет тебя на всякую живность. Даже механическую. Ты хоть слышал, что творится?
— Давай не будем говорить про Разломы. Уже несколько дней все только о них и говорят, будто больше ничего не происходит.
— Ладно, как скажешь, — махнул он рукой, снова сел за стол и потянулся к еще одной банке пива. — Сегодня клуб работает. Пойдешь?
— Конечно! Мне деньги нужны… Только с условием, — понизив голос, сказал я.
— С каким?
— Больше я не Костя.
В девять часов вечера мы подъехали к зданию, на цокольном этаже которого располагался подпольный клуб. Никита всю дорогу выпытывал, почему я хочу взять псевдоним, но я отшучивался и отвечал, что так больше интриги, а значит, больше денег.
Я выпросил у Никиты маску и натянул ее на голову, стоя у тяжелой железной двери в клуб.
— Ну как? Не узнать?
— Не-а. Правда, судье ты должен будешь сказать, кто ты на самом деле, а зрители пусть думают что хотят, — ответил он.
Я кивнул и направился к хорошо освещенному залу, который по обыкновению взрывался аплодисментами каждый раз, когда на ринге кто-то кого-то бил.