Забрав у Валентины ключи, я вызвал такси и поехал к особняку. Увидев из окна знакомые ворота, сердце сжалось. Вот он — мой дом детства. Здесь я родился, рос и взрослел.
Расплатившись с таксистом, я подошел к воротам, отпер большой замок и медленно поднялся на крыльцо, утопая по колени в снегу. Здесь никто не жил и, соответственно, не чистил снег.
Провернув ключ в замке, я разгреб снег ногами и открыл дверь. В нос ударил запах пыли и плесени. Здесь требовалась тщательная уборка.
Я прошелся по дому, с улыбкой рассматривая зарубки на косяке кухонной двери, на которой отмечал каждые полгода свой рост, рисунки Даши на обоях, свой сдувшийся мяч и еще много того, что осталось после нашего отъезда. Похоже, с того самого времени сюда вообще никто не заходил.
Поднявшись в свою комнату, я провел пальцем по письменному столу, покрытому толстым слоем пыли, и опустился на кровать. Маленькие оловянные солдатики на полке, книги про путешествия, деревянные игрушки, которые я сам вырезал, плакат певца и гантели. Все это перенесло меня во времени назад в детство. Но жизнь продолжалась и не следовало держаться за старое, поэтому я снял с подушки наволочку и сгреб туда все, что лежало на полках и в шкафах.
Закинув полную наволочку на плечо, я спустился вниз и прошел на кухню. Вся еда, что оставалась в шкафах, испортилась. В крупах и муке завелись личинки и жучки, консервы вздулись, сахар и соль окаменели. Дому требовалась генеральная уборка. И именно этим я решил заняться, только не сам, а пригласив наемную прислугу.
В коридоре на ключнице лежала толстая телефонная книга. Я предполагал, что некоторые номера телефонов поменялись, но с первого же раза дозвонился до службы наемных работников для дома. Назвав адрес и объяснив фронт работ, я сбросил звонок и направился в гостиную. Камин, возле которого мы проводили все зимние вечера, был полон сора и осыпавшейся сажи с трубы. Я сначала хотел сам убрать, но потом подумал, что профессионалы быстрее и качественнее все сделают.
Через полчаса приехали четыре человека, среди которых были две горничные, дворник и слесарь. Они прошлись по дому и заверили, что через два часа все будет сделано. Я заверил, что через два часа вернусь, вышел на улицу, остановил такси и поехал в гостиницу к семье.
— Костя, ну что там? — обеспокоенно спросил дед, торопливо семеня ко мне.
Я позвонил ему, как только зашел в фойе гостиницы.
— Назад мы не сможем вернуться. Разломы не пропадают. Ведомство уже закрыло его сеткой и поставило охрану.
— Не сможем вернуться? А где же мы жить будем? — опешил он.
— Я уже нашел одно местечко. Думаю, вам понравится, — ответил я.
— Местечко? А мы все туда влезем?
— Конечно. Иди собери вещи и позови Дашу. Сейчас перекусим где-нибудь и поедем к нашему новому дому, — велел я.
— Мы особо вещи и не собирали. Взяли только документы и все самое необходимое, — ответил дед, развернулся и поспешил обратно к комнате.
Через полчаса мы уже сидели в кафе и уплетали блины с различными начинками. Кроме Марии Ильиничны, с ними поехала наша кухарка Люба, которая без конца критиковала еду.
— Вот вернемся домой, тогда я вам напеку таких блинчиков — пальчики оближешь, — проговорила она и приобняла Дашу, которая сидела рядом.
— Домой пока не поедем. Я снял дом в городе, поэтому останемся жить здесь, — сказал я.
— Здесь? Ура! — захлопала в ладоши Даша.
— Любовь, вы согласны остаться с нами или вернетесь домой.
— А что мне дома делать? Останусь с вами. Тем более, непонятно, что будет с этим Разломом. Может, всей деревней придется выезжать, — пожала она плечами.
После обеда я вызвал машину с большим салоном и назвал таксисту адрес так, чтобы остальные не услышали.
Когда мы подъехали к особняку, дед и Даша не могли поверить своим глазам.
— Костик, это же наш дом, да? — сестра взяла меня за руку.
— Да, наш. Заходите, там, наверное, уже прибрались.
Крепко держа сестру за руку, я открыл ворота и первым делом отметил прочищенные дорожки от снега и чистое крыльцо.
Когда мы вошли в дом, то пахло свежестью и чистотой, а не пылью и плесенью, как до этого. Сразу видно, что люди знали свое дело.
— Это же мои сандалии! Жаль, только маленькие… А это же мой рисунок! Как же коряво я рисовала… Ах, это же моя любимая статуэтка! А я думала, что потеряла ее, — восклицала Даша, порхая по дому.
— Костя, а почему мы здесь? — осторожно спросил дед. — Нас пустили вещи собрать или что?