— Опять ошибочка вышла. Он просто не проснулся утром. Совсем никудышная из тебя гадалка. Неужели тебе кто-то платит за тот бред, что ты несешь? — удивился я.
Однако она не обратила никакого внимания на мои слова и бросила на стол еще три карты.
— Зря ты обвиняешь его. Он не виноват в том, что делал. На него было наложено проклятье. Именно из-за него твой отец не мог оторваться от игры.
То, что отец был игроманом, знали многие, поэтому меня совсем не удивился ее слова, но я все же решил больше не прерывать и послушать, что еще она скажет.
Между тем на стол легли еще три карты, и гадалка склонилась над ними.
— Человек, который сделал это, до сих пор жив и здоров. Но он очень опасен для всей твоей семьи. Если ты его не остановишь, то…
Тут она замолчала, провела рукой по лицу и протяжно выдохнула. На ее лице отразились боль и отчаяние, но всего на пару секунд. Она снова собрала карты, подняла глаза на меня и тихо сказала:
— Если хочешь найти того человека, я помогу тебе.
Я не верил в то, что она сказала, потому что о смерти отца и его пагубной привычке в то время трубили все газеты. А больше она ничего особенного не сказала. Просто выдумала какого-то человека, который якобы повинен в его смерти.
— Нет, мне от тебя ничего не надо. Прощай.
Я встал и направился к выходу.
— Он свяжется с тобой в ближайшие три дня. Жди, — сказала она мне вслед.
После дымного помещения, в котором нещадно пахло благовониями, я с удовольствием вдохнул полной грудью свежий, прохладный воздух.
Застегнувшись и подняв воротник, я пошел к дороге, на ходу набирая в службу такси. Теперь я уже жалел, что отпустил таксиста, так как пробыл в шатре не более пяти минут. На мое счастье, такси приехало быстро. Я забрался на заднее сиденье и напоследок взглянул на шатер. Цыганка стояла у входа и неотрывно смотрела на меня.
М-да, ну и фантазия у нее. И ради этого она меня искала? Могла бы и что-то более правдоподобное придумать.
Я вернулся в академию и позвонил деду. Голос у него был бодрый и не хриплый. Значит, действительно, поправляется. Он сказал, что водил Дашу в деревню, чтобы показать ей наших овец-мериносов. Она тут же загорелась идеей взять одного домой, еле отговорили. Новая кухарка готовит очень вкусно и помогает с уборкой.
— Дед, я спросить хотел. Отец всегда любил поиграть? — осторожно спросил я.
Он до сих пор сильно переживал смерть единственного сына, поэтому расстраивался, когда речь заходила об отце. Однако слова цыганки посеяли сомнения в моей душе, поэтому я хотел все выяснить.
— Нет, Костя. Не любил он играть. Охотой увлекался. В клуб по фехтованию часто ходил пар выпустить. Машины любил. Помнишь, когда-то у него было целых пять автомобилей?
— Помню… Дед, а почему же он начал играть, если раньше не любил?
— Сам не знаю. Я же отдельно от вас жил, поэтому узнал об этом, только когда он ко мне за деньгами пришел. Это было через год после смерти твоей матери. Думаю, так он хотел забыть о своем горе. Сильно Сергей поменялся, — тяжело вздохнул он.
— Поменялся? Как именно? Я только помню, что он почти не появлялся дома. Приходил только поспать и переодеться.
— Так и есть. Стал сам не свой и почти не разговаривал. Бывало, я его учу уму-разуму, а он либо смотрит перед собой, либо головой качает. Ни слова из него не вытянешь.
Попрощавшись, я выключил телефон и подошел к окну. Погода была пасмурная, дул холодный ветер и носил по дороге снежинки. Несколько студентов спешили с сумками в сторону академических домов. Однако я был погружен в свои мысли и даже не заметил их.
Я не верил цыганке, которая утверждала, что на него настлали проклятье. Таким образом можно объяснить абсолютно все: сломал руку — проклятье, заболел — проклятье, провалил экзамен — проклятье. Нет, я знал, что можно проклясть человека, но для этого требовались мощные древние артефакты. Такие редкие и опасные артефакты хранились только в императорской сокровищнице. Ни маг, ни обычный человек не могли их достать.
Я пожарил себе рыбных котлет и только сел за стол, как в дверь постучали. На пороге стоял Никита.
— Ты готов? Выезжаем пораньше.
— Куда? — не понял я.
— Ты же сам хотел пойти со мной на бой, — напомнил он и прошел мимо меня к небольшой кухне.
— Я уже и забыл. Будешь кот…
— Буду! — кивнул он, достал из-за пазухи пол литровую плоскую бутылку коньяка и поставил на стол. — Для настроения. Мне легче драться, когда я слегка подвыпивший.
Мы поужинали, выпили коньяк и вышли на улицу.
— Расскажи хоть, что за бои у вас там проходят? — попросил я.