Труф охватило щемящее чувство потери. Теперь, осознав все, познав истину, она увидела в Майкле друга. Хотя нет. Друзьями они являются только сейчас, в эту минуту. Еще задолго до встречи они избрали разные пути.
Христианство учит, что, поскольку человек слаб перед высшей мудростью и не способен выдержать соблазны, его необходимо оградить от нее. Джулиан считал, что все знания должны принадлежать человеку, независимо от того, готов ли он к этому или нет.
— Ты совсем промокла, — сказал Майкл, снимая с себя одеяло. — Так недолго и простудиться. — Он укутал им Труф, и она почувствовала тепло его тела. Улыбнувшись, Труф печально посмотрела на Майкла. Сегодня они стоят по одну сторону черты, но в следующий раз они могут встретиться уже как противники.
Лайт положила руку на локоть Майкла. Лайт уходила с ним.
— Я позабочусь о ней, ее дар больше не будет приносить ей боль. Ты остаешься, Труф? — спросил он. — Еще не поздно пойти с нами.
— Нет, Майкл, я сделала свой выбор, — покачала головой Труф.
Между Майклом и Пилгримом, между белым и черным есть граница. Она расплывчатая и серая, как туман. Когда-то там пролегал путь Торна, теперь им пойдет она, Труф. Пилгрим отверг его, а Лайт слишком слаба, чтобы следовать вместе с ней.
Труф смахнула слезы. Она знала, что теряет Лайт навсегда, пути их не просто расходятся, они будут уходить друг от друга все дальше и дальше, пока Труф совсем не потеряет Лайт из виду. Труф смирилась с потерей, потому что Майкл может защитить Лайт, а она — нет. И Лайт любит его. Именно за это, за возможность делать свой собственный выбор, бились прошедшей ночью Торн, Труф и Майкл.
— Пойду поищу остальных, — произнесла Труф.
— Тогда иди с Богом, Труф, — сказал Майкл.
Труф понимала, что это не пустые слова, это молитва, на которую она не может ничем ответить. Она повернулась и ушла.
В отличие от давнишнего пожара, случившегося во Вратах Тени, этот, казалось, не повредил основное здание, пострадал только зал, да и то не от самого пожара, а от воды и пожарных, прилично покореживших мебель.
Опасность миновала, и машины начали разъезжаться. Сначала уехали пожарные. Труф посмотрела на дом и подумала: работает ли там душ? Несмотря ни на какие трагедии, она хотела первым делом смыть с себя грязь и наконец согреться.
Вскоре она нашла Доннера и Айрин. Пожилая женщина сидела на раскладном стульчике и плакала. На обоих были легкие одеяла.
— Кто является моим братом или сестрой в искусстве, тот останется ими и во всем остальном, — осторожно сказал Доннер и криво усмехнулся. — Ну, как ты? — осторожно спросил он.
Как и Лайт, Доннер был одет в ритуальную мантию, местами черную от сажи. Он выглядел лет на десять старше, тяжелые складки и морщины испещрили его лицо.
— В полном порядке, — так же настороженно ответила Труф. — А ты, тетушка Айрин? Как ты себя чувствуешь? — Труф села на корточки и поплотней закутала Айрин.
— Все пропало, все пропало, — услышала она тихий шепот. — Он все извратил, все разрушил. — Она заплакала.
— Нет, — возразила Труф твердым голосом. — Пилгрим не разрушил ничего из того, что бы мы не могли исправить. И мы сделаем это вместе. Ты нужна мне, тетушка Айрин. Ты научишь меня, правда? — Труф не знала, хотела ли она действительно сказать именно это, но в своей искренности она не сомневалась. Магические способности передаются по наследству, но настоящим магом нельзя стать без знаний и постоянных тренировок. А этого у Труф как раз и не было.
Айрин вышла из оцепенения. Она посмотрела на Труф полными слез глазами, протянула руку и погладила девушку по щеке.
— Да, — прошептала она. — Я научу тебя.
Труф поднялась и посмотрела на Доннера.
— А где остальные?
Доннер пожал плечами.
— Хиауорда увезли на "скорой помощи", Джулиан… Его ты уже видела. — Он помолчал. — Майкл и Лайт здесь. Я видел Гарета и Фиону, но…
"Вот уж кто постарался побыстрее сбежать отсюда, так это они, — подумала Труф. — Изо всего круга истины, вероятно, только Пилгрим и Фиона знали, чем все должно кончиться". Труф мысленно пожелала Гарету не слишком долго мучиться в цепких лапах Фионы. Она не жалела его, он сам выбрал свой жребий.
— Доннер, а что здесь произошло ночью? — спросила Труф. Она хотела сравнить происшедшее со своими восприятиями, узнать, что чувствовали в момент ее видений остальные. Труф понимала, что отныне она должна жить одновременно в двух мирах.
Доннер посмотрел куда-то в сторону, затем его взгляд снова остановился на Труф.
— Честно говоря, не знаю, — неохотно произнес он — Мы были здорово пьяны.
— Пьяны? — удивилась Труф.
— Конечно, — твердо вставила Айрин. Труф посмотрела на нее и поняла, что пока не придет время, они ничего ей не скажут. — Ребятки разошлись не на шутку, — продолжала Айрин серьезным голосом. — Затеяли какие-то пляски, сбили свечу, и никто даже не заметил, как начался пожар. Что там пожар, — бесцветным, как на уроке, голосом говорила Айрин. — Никто даже не слышал выстрела. Когда и почему Пилгрим выстрелил в Хиауорда — ума не приложу.
— Да, — металлическим голосом подтвердил Доннер и облегченно вздохнул.
Труф поняла, что оба они лгут ей, ограждая от страшной, путающей реальности.
Напрасно, она знает ее. Труф покачала головой. Что же они видели и могут ли нести ответственность за свои действия после начала ритуала?
— Я сейчас вернусь, — сказала Труф. — Пойду спрошу, можно ли уже заходить в дом.
Она направилась к стоящей неподалеку легковой машине, в которой сидел какой-то офицер.
— Меня зовут Труф Джордмэйн, — представилась она. — Скажите, скоро нам можно будет зайти в дом?
— Да хоть сейчас, — ответил офицер. Он снял фуражку и, почесав затылок, снова водрузил ее на место. — Опасности никакой нет. Дом не пострадал, структурных повреждений нет. Внизу, правда, полно воды, но с этим вы легко справитесь. Просто не обращайте внимания на запах дыма. — Он усмехнулся. — И не заходите в обгоревшую комнату до тех пор, пока к вам не приедут из страховой компании.
— Постараемся. — Труф нашла в себе силы улыбнуться. — И спасибо вам за то, что приехали.
— Это же наша работа, мисс Джордмэйн, — ответил он и неожиданно посмотрел на Труф долгим, понимающим взглядом — Жутковатая была ночка. Вы согласны со мной?
"Если бы ты знал чуть побольше, брат мой".
Труф кивнула и пошла к Доннеру и Айрин, чтобы обрадовать их, но ее остановил длинный автомобильный гудок. Она обернулась и увидела знакомый автомобиль. С зажженными фарами Дилан подруливал ко входу в дом.
Труф побежала к нему. Дилан выпрыгнул из машины. Лицо его было взволнованным, волосы торчали в разные стороны.
— Дилан, не волнуйся. Твое оборудование… — начала говорить Труф.
— Да провались они, эти железяки, — прервал ее Дилан и крепко обнял. — Что с тобой?
Но Труф и сама не знала, что с ней. Чтобы попасть сюда, она проделала очень долгий путь, измерить который нельзя ни милями, ни часами. И проделала его не напрасно, она обрела отца и нашла себя.
— С тобой все в порядке? — спрашивал Дилан, тревожно глядя на Труф и тряся ее за плечи. — Я остался в Убей Тень, хотел оттуда следить за твоими действиями, а тут этот чертов пожар. Как только я увидел его, сразу полетел сюда.
Труф взяла Дилана под руку и, слегка отстранившись, посмотрела на него.
— Со мной все в порядке, — стараясь говорить ровным голосом, ответила она. — Не волнуйся, пойдем в дом и хотя бы остаток ночи поспим. Кстати, я не думаю, что тебе стоит обследовать Врата Тени, привидений там больше нет. Если уж зашла речь о призраках, то скажу тебе, что хочу переписать биографию отца. — Труф повела Дилана к остальным. — Я поняла, как нужно построить книгу.
Труф напишет эту книгу о Торне Блэкберне. Но покажет его не таким, каким хочет видеть его обыватель, а таким, каким он был, — человеком, который в конце своей карьеры понял, что совершенство не может быть самоцелью.
А назовет она свою книгу "Страдающая Венера".