Часть потолка в противоположной от гнезда стороне покрывала плесень Амиква, очень ядовитая. Она расползлась вольготно, и по большой территории. Рядом с ней находилось гнездо золотых ос, сейчас они спали. А вообще питались именно плесенью. И их яд был очень мучительным, если ужалят.
Потолок погас. Сияние семечка на лбу угасло, оно словно растворилось, и остатки впитались в лоб Асаны, делая ее управляющей всем защитным контуром. Спустя время Асана сможет снять весь контур, чтобы чердак смог обнаружить кто-то другой. Когда чердак перестанет быть ее домом, и Академия тоже.
Асана медленно согнула голову, чтобы не повредить шейные позвонки. Осторожно покрутила головой в разные стороны. Посмотрела вниз, в центр маленького круга, в котором стояла, и сказала последнее заключительное слово на выдохе.
— Хеерив.
Нарисованные мелом линии, знаки и узоры исчезли, медленно впитавшись в пол.
Обряд защиты закончен. Асана подняла руки вверх и потянулась. Расправила все свои затекшие суставы.
Огляделась. Магическим зрением она видела золотые струны, узорами впитавшиеся в стены. Теперь они обеспечивали защиту от всего — потопа, пожара, злых намерений, злых людей…
А самое главное — теперь не только жилище было под зашитой, но и сама Асана. Ее не смогут найти жрецы Ордена защиты. А они очень жестко расправлялись с теми, кого считали угрозой для Виарены. Правду про Асану знали всего трое — сама Асана, бабушка Нэра и старый гномий шаман, помогавший ей с заклинаниями. Старый даже по гномьим меркам, он до сих пор шумел на своих бестолковых учеников, что считались нерадивыми, хотя достигли возраста в два раза старше бабушки, давно разменявшей первую сотню лет.
Про краффа и лагуру теперь лишние тоже не узнают. И не заметят, если те специально не привлекут свое внимание.
А вот Ирлиму пришлось забыть о существовании чердака. Асана безжалостно выдрала из его памяти ростки этого знания в целях самозащиты. Теперь парень помнит только о том, что они шли по переходам, и он ее заселил в подходящее место. В какое — он уже не вспомнит, и заклинание не даст заострить на этом внимание, отвлекая делами более насущными.
А вот ректор все равно будет помнить про то, куда заселил самую последнюю поступившую студентку. На него часть этого обряда не распространяется — он сам — главный в Академии, ее защита.
Зато посторонние взгляды вовне Академии теперь будут слепо скользить по Асане и ее дому, которым стал теперь чердак. Даже если ее будут искать — не найдут, не опознают.
Асана подошла к столу, куда перед началом обряда положила важные вещи. Посмотрела время на часах. Обед прошел, оказывается, уже почти пять часов дня. Что ж, этого она и ожидала, что времени уйдет очень много. Хотя, признаться, думала, что закончит уже поздно вечером.
Ну, раз выходной, может, выйти в город? Раз уж защита действует.
Посох и корсет Асана положила на место. Теперь эти вещи привязаны к этому месту. Потерять их она не сможет, ни специально, ни по воле случая.
Тут Асана заметила большой медальон. Взяла в руки, покрутила. Застежки так и нет. Она поднесла медальон к уху и осторожно потрясла. И что-то она услышала. Что-то там внутри было, не звонкое, не объемное. Но не достать.
Асана протянула руку, чтобы положить медальон на полку обратно, где и лежал. Но резко передумала, отнесла на тумбочку к кровати. Решила, что будет придумывать способы его открыть, лежа перед сном.
А, кстати, обстановка на чердаке ей не нравится, неожиданно поняла она.
— Пан, — позвала она. Крафф задумчиво оглаживал свой длинный пушистый хвост. Асана очень удивилась, раньше она не замечала его хвоста.
— Да, хозяйка.
— Пан, хочу сделать полную перестановку в комнате, — решительно объяснила она, — Я тебе расскажу, что мне нужно, и пойду в город. А ты здесь сам все переставь и расчисти от хлама вон тот угол под лестницей!
— Слушаюсь, хозяйка, — крафф ей даже поклонился, и в голосе его звучало искреннее уважение. Асана опешила, но решила не спрашивать.
— Вот смотри, кровать нужно перенести вот сюда, между окнами, вместо стола. Около окна поставь шкаф поперек. У кровати нужны две тумбочки по бокам. Шторы повесить. Около кровати поставь ширму, чтобы ее со входа было не видно. И вообще, между колоннами желаю видеть вуаль, что спускается с потолка и делит помещение на зоны. Вот эта — спальная. Вон там — пусть остается письменный стол, но разверни его, и продолжи полки под книги. Еще мне нужен пюпитр под большие книги. Затем отдели вот здесь, тут будет зона гостиной. Здесь мне нужен небольшой диванчик, пару подушек на нем и пледы. Два кресла у окна и маленький столик между ними. А большой обеденный стол и стулья пусть будут вот в этом углу, ближе к витражу.
А вот здесь постели просто небольшой ковер, тут я буду делать разминку каитрай.
Пан кивал, торопливо исчезал и появлялся там, куда указывала увлекшаяся Асана.
— Веро, тебе тоже будет задание! — объявила девушка. Против обыкновения, лагура не заворчала, что было удивительно. Она задумчиво смотрела на свой хвост, подрагивающий словно от нетерпения.
Асана вовсе удивилась. Что у них с хвостами? Может, в заклинании ошибка вкралась? Она даже испуганно проверила у себя его наличие. Нет, хвост точно не вырос.
— Веро, сними мне вон ту шкатулку с балки, — велела Асана.
— Нет, — спокойно отказалась Веро, не отнимая взгляда от хвоста.
— Почему? — удивилась Асана.
— Это плохая вещь. Тебе не надо ее трогать.
— В чем она плохая? — пожелала выяснить Асана.
— Во всем, — отрезала Веро и улизнула в свое гнездо, не пожелав больше разговаривать.
Асана задрала голову вверх. Настроила магическое зрение и оглядела со своего места шкатулку. Темного серебра, кованая, стоит на широкой балке. Замка нет, значит внутренний ключ. А ключа у нее нет. Хотя… Асана чуть сдвинулась вправо. На углу шкатулки блеснула зелень. Это же шкатулка-головоломка! Такие делали около трех тысяч лет назад, были очень популярны среди знати. В них было удобно прятать опасные письма, или бутыльки с ядами, или оружие. Или все вместе. И если попытаться открыть такую шкатулку, не зная точную комбинацию, то открывающий рисковал своей жизнью. А содержимое уничтожалось безвозвратно.
Асана опустила голову и пошла переодеваться. Потом достанет, интересная же штука.
Она шла к воротам, думая о том, что теперь может выходить спокойно. Раньше ее защитой был дом бабушки. В пешем пути мага трудно отследить. И только в Академии, когда она пришла к цели, ее могли опознать жрецы.
А теперь не могут. Защита не позволит.
Никаких привратников у врат не было. Хочешь выходи, хочешь оставайся.
Асана подошла к воротам и неожиданно оказалась окружена гомонящими студентами, что внезапно вернулись в Академию. Вроде же не рано еще, гулять бы и гулять, чего вернулись? Но ребятам было весело, они напевали песни, и гремели бумажными пакетами. Стеклянно гремели. Асану закружили в диком танце, пытаясь захватить с собой, но ей удалось улизнуть. И она попала в объятия Мара. От того приятно пахло вишней и сливочным мороженым.
— Добрый вечер, прекрасная нии, — велеречиво высказался он, не отпуская ее из кольца своих рук. И глядел сверху вниз на нее почти трезвыми глазами. Синими, яркими, как самый яркий сапфир с гор Адалази, что на Вайтоне.
— Добрый день, — немного рассердилась Асана и выбралась из неожиданных объятий, — Не вечер еще, день.
— Все будет так, как скажет прекрасная нии, — галантно поклонился ей Мар, все так же стоя в воротах.
Асана опешила от таких речей. Мар никогда не был груб, но он был ярким увлекающимся парнем. А теперь перед ней предстал молодой бабник с помадными хитрыми глазами.
Мар мотнул головой, словно выходя из образа и пояснил:
— Мы с ребятами поспорили. В общем, я все равно выиграл, так что… А ты куда собралась? А как же важные дела?
— Я закончила, — радостно и гордо улыбнулась Асана, — Иду погулять и поизучать город.