– Что происходит? – одновременно прошептали Бобби и Скандар.
– Истинная песня. – Джейми не сводил глаз с пожилого барда.
– Правда?! Правда?! – восхищённо воскликнула Фло. – Я ещё ни разу её не слышала!
– Но что это такое? – прошипел Скандар.
– Тс-с-с! – зашикали на него со всех сторон.
К этому моменту уже все барды замолчали. Толпа, затаив дыхание, наблюдала за согнувшимся пополам стариком на самом краю сцены, вокруг которого танцевали все элементы. Потом он выпрямился и запел:
Бард закончил петь, сделал судорожный вдох и рухнул совершенно без сил. Раздались жидкие аплодисменты, но большинство обеспокоенно зашептались. Кое-кто успел записать слова песни и теперь показывал их друзьям.
– Месть? – спросил кто-то неподалёку. – Как Остров может отомстить?
– Он сказал «шанс искупленья», но Первый Наездник давно мёртв – разве нет?
– Вы это слышали – про лесные пожары и землетрясения?
– Что он там пел про элемент духа?
– Почему все смотрят на Скандара, а не на старого чувака, у которого вместо головы большой бенгальский огонь? – спросила Бобби.
– Что такое «истинная песня»? – снова спросил Скандар, уже по-настоящему испугавшись.
Митчелл шмыгнул носом:
– Огненная единорожья лепёшка – вот что такое истинные песни.
– Митчелл, не груби, – тихо укорила Фло. И повернулась к Скандару: – Барды поют постоянно, но свою истинную песню они исполняют лишь раз за всю жизнь.
– Ничего не понимаю, – отчеканила Бобби.
Ей ответил Джейми, в голосе которого слышалось беспокойство:
– Истинная песня барда рассказывает нам о прошлом, настоящем или будущем и всегда только правду.
– С этим можно поспорить, – пробормотал Митчелл.
Бобби сморщила нос:
– Вроде поющих предсказателей?
– Я даже не удивлён, что и в Британии есть люди, верящие в подобную чепуху, – сказал Митчелл.
Джейми, вскинув голову, осуждающе посмотрел на него, и пламя на кончиках волос Митчелла виновато затрепетало.
Скандар сглотнул, чувствуя на себе множество взглядов. Очевидно, что все слушатели поверили песне – но о чём она была? Он запомнил лишь обрывки.
– В ней вроде было что-то о духе? – спросил он. – И что-то насчёт мести?
– Не забивай сейчас этим голову, – быстро сказал Джейми, но от Скандара не укрылось, что они с Фло переглянулись. – Иди скорее к стартовому барьеру.
Бобби на Ярости уже направилась к остальным пискунам.
– Островитяне слишком серьёзно относятся к истинным песням, – фыркнул Митчелл.
Но Скандар не мог побороть нарастающую панику и, догнав Ярость, спросил:
– Бобби, ты расслышала песню? Я не понял, что…
– Скандар, давай потом? Мне ещё гонку выигрывать.
Ярость плюнула в Негодяя градом, тот в ответ на неё чихнул.
– Пожалуйста.
Даже сквозь щель на шлеме было видно, как Бобби закатила глаза:
– Я не поняла всего, но он точно пел что-то о том, как плохо убивать диких единорогов, бла-бла-бла, и что месть грядёт, тру-ля-ля, и что-то насчёт дара, который надо завоевать, трам-пам-пам, и про какого-то тёмного друга, верного духу.
– Тёмного мага, верного духу? Что это значит?
– Скандар, барьер! – вдруг крикнула Бобби.
Негодяй действительно достиг металлической перекладины, которая должна была подняться с началом гонки, оказавшись посреди дымящейся и искрящейся массы единорогов, пытающихся стихийными выборами отвоевать себе более выгодную позицию. Здесь собрались все пискуны, не только из тренировочной группы Скандара. Грива Негодяя, отражая его возбуждённое состояние, обледенела и тут же растаяла, намочив колени и руки Скандара.