Он отошёл, чтобы оценить получившуюся картину целиком, и с удивлением обнаружил, что изобразил вид с пляжа Маргейта. Они с Кенной многие часы просидели там на песке, мечтая о другом будущем. Мечтая о единорогах. Он ужасно по ней скучал. Но сейчас, глядя на это нарисованное море, он почти поверил, что она рядом.
Остальные тоже успели закончить. Жёлтая стена Бобби представляла собой экспрессивную мешанину из стихийных спиралей, острых зигзагов молний и безудержных вихрей. Она была олицетворением духа движения, и, встав перед ней, Скандар почти чувствовал треплющий его волосы ветер. Стена Митчелла на этом фоне выглядела намного аккуратнее и опрятнее: он покрыл её сложной росписью из пламенных языков, красная краска трещала и дымила, как настоящий огонь в камине внизу. А стена Фло в передней части дома превратилась в густые джунгли из перевитых растений, где деревья и цветы росли повсюду, заходя даже на соседей. Её стихийная краска пахла свежевспаханной землёй и текстурой напоминала поверхность листьев.
Ребята оттащили кресла-мешки на середину комнаты и сели полюбоваться плодами своего творчества.
– Шикарная идея, – вздохнул Скандар, не в силах стереть с лица широченную улыбку.
– Ага. – Митчелл зевнул. – Я и думать забыл о…
– Так вот, сёдла. – Бобби повернулась к Фло: – Только не говори, что ты до сих пор не знаешь, будут «Сёдла Шекони» на церемонии или нет. Она уже завтра!
– Я ничего не знаю, – буркнула Фло. – Кроме того, что, даже если папа там будет, он меня точно не выберет, потому что это было бы нечестно. И мы вроде как хотели развеяться?
– Роберта, – сказал Митчелл, – даже если «Сёдла Шекони» будут на церемонии, не факт, что папа Фло выберет тебя.
Бобби возмутилась:
– Конечно, он выберет меня! Я выиграла Тренировочное испытание!
Скандар переглянулся с Митчеллом и, подавив улыбку, прокомментировал:
– Такая скромняга.
– Если «Шекони» решат сделать новое седло, на нём должно стоять моё имя! Я воздушный маг и британка, как Нина, и я выиграю завтрашнюю гонку, потому что я лучшая. – Бобби огладила серые перья вокруг своего запястья. – Это логично.
– Размеры твоего эго воистину поражают, – искренне восхитился Митчелл.
– Спасибо! – Бобби поднялась и отошла к синей стене Скандара. Тот последовал за ней, опасаясь за своё творение.
– Что ты…
Она достала из кармана мелок, разломила его и половинку отдала ему. После чего, посмотрев на волны, принялась что-то рисовать там, где на них проступила бы пена. Скандар хотел возмутиться, пока не увидел, что именно она делает.
Бобби изобразила четыре перевитых круга – символ элемента духа.
– Ну, ты же всё-таки не водный маг, – подмигнула она ему.
В груди у Скандара потеплело, и он тоже нарисовал мелом символ вместо пузырьков. Бобби вручила подошедшим Митчеллу и Фло по кусочку мела – и вскоре уже все волны вспенились белыми символами духа.
Когда они закончили, Скандар сделал глубокий вдох и сказал:
– Спасибо вам… ну… знаете, что вы в моём квартете, и…
– Всё, хватит этих нежностей, – перебила Бобби, беря в руку кисть из ведра с жёлтой краской.
– Что ты делаешь? – спросил Митчелл. – Стены покрашены, зачем…
Она мазнула кистью ему по лицу:
– Это за то, что назвал меня Робертой!
– Ах так! – Митчелл схватил свою кисть и брызнул на неё огненной краской.
– Прекратите! Остановитесь! – сквозь смех призвала Фло.
Скандар, улыбаясь, поднял своё ведро и с озорством плеснул на неё синей краской.
– Эй! – Она ответила зелёной, и вскоре они уже бегали друг за другом по дому, уклоняясь от летящих во все стороны капель.
Десять минут спустя не только они, но и весь дом был в разноцветных пятнах. Кожу слегка кололо от воздушной краски, повсюду пахло землёй, в ушах стоял треск пламени, а на языке отчётливо чувствовалась соль. Друзья, не переставая хихикать, рухнули в кресла-мешки, оценили свой красочный вид и подняли глаза.
Наконец Фло спросила:
– Как думаете, нужно его отмывать?
Скандар встал и принялся рисовать мелом на коре точки между цветными пятнами.
– Не-а, – уверенно сказал он. – Пусть так и остаётся.
В день Церемонии сёдел лес внутри Гнезда с самого утра был залит яркими солнечными лучами, сильный запах сосен приятно освежал. Паутина из подвесных мостиков слегка покачивалась, за густой листвой проглядывали дома на деревьях. От столбов света, падающих на армированные стволы, вся школа блестела и переливалась, и Скандар, глядя на эту красоту, должен был пребывать в приподнятом расположении духа. Но вместо этого он сбежал с завтрака и отправился в стойло Негодяя, не выдержав гула голосов в Кормушке.