Хорошо сложена, шустрая, не склонная к полноте, Аманда даже думать не думала не о какой послеродовой депрессии, о лишнем весе после родов, растяжках – ее мысли занимали лишь пестрые обои, лиловые, замшевые накидки на кресла, всевозможные полочки для цветов. Амриша спала в маленькой комнатушке с ободранными обоями в кроватке, подаренной коллегами Аманды – химиками и лаборантами в день появления на свет ребенка. Мама была не слишком заботливой и ласковой, однако компенсировала все своей неутомимой энергией и деятельностью. Порой она разрывалась на части, напоминая себе самой электрический веник, успевая при этом приготовить молочную смесь для дочери, давать указания сборщикам мебели, а в следующую минуту звонить своей сестре – дизайнеру, заслужившую авторитет у Аманды
Первый год жизни Амриши денег у Аманды хватало на все, это время она не работала в институте, оставив на время декретного отпуска вместо себя практикантку. Год она жила, получая пособия на ребенка, но этих денег хватало лишь на еду, ремонт и развлечения (на них у Аманды всегда находилось время) оплачивались только лишь из личных сбережений молодой матери. Павел, с легким сердцем укативший в Юкатан, переводил деньги жене лишь первые два месяца, после чего до момента своего возвращения в Польшу (что случилось через два года) не написал даже письма. Забегая вперед, могу сказать, что по прибытии, Павел отвел встречающую жену, которая буквально светилась от счастья в уютную кафешку, каких много в терминале, сообщил, что собирается жениться на сорокалетней женщине, своей коллеге. Квартиру оставляет Аманде и дочери, после чего долго размешивая сахар в остывшем экспрессо, попросил поторопиться с разводом. Впрочем, Павел знал, что Аманда не станет закатывать истерик, и драмы не будет. Пяти лет знакомства ему хватило, чтобы изучить жену. Будучи самодостаточной, Аманда сразу заявила о своей независимости, никогда не требовала от Павла романтики, ведь главное в жизни – крепко стоять на ногах. Она спокойно выслушала распинающегося, едва не лопающегося от серьезности мужа, проведя эти секунды в формальном почтении. Так молодые, пышущие здоровьем девушки, и днем и ночью жаждущие секса слушают проповедника по воскресеньям в компании родителей и старших сестер. Аманда встрепенулась лишь, когда Павел заикнулся о банковском счете, куда ежемесячно будет переводить деньги на имя Амриши. Аманда согласилась на условия мужа, узнав, что сумма, которую готов ежемесячно отстегивать Павел, значительно превышает алименты, которые полагаются им с Амришей по закону.
В тот день Аманда купила одежду для Амриши на вырост, несколько пакетов с молочной смесью, свежий номер журнала «Кобета и жиче», вернулась домой на такси. Вечером передвинула мебель в одной из комнат, включила телевизор и рыдала всю ночь, оплакивая собственное разбитое личное счастье.
Аманда развелась с отцом Амриши когда девочке исполнилось два года и три месяца, отложенные на декретный отпуск деньги давно закончились, Аманда вернулась в институт, а накануне 1968 года узнала о смерти бывшего мужа – Павел разбился на мотоцикле, не справившись с управлением.
Сцена 12. Гестоз не виноват.
Наталья знала, что уже слишком долго стоит на сцене, что кое-кому из ее публики было совсем не по душе - они уже перестали досаждать ее выкриками, вроде «мы сюда не проповедь слушать пришли» или «разденься, лучше титьки свои покажи!» Ближе к полуночи вся шальная братва и еще несколько прихвостней с хохотом и улюлюканьем выбралась на свежий воздух.
Наталья читала интервью с пани Ланда, ощущая как ей становиться все жарче. То ли от наглых выходок Томаша, то ли от напряжения, она тряхнула длиной копной волос, вытерла пот со лба, затем ее перебила Барби (она же Барбара), плеснувшая минуту назад в лицо Аджеку пиво, когда тот залез ей под юбку: