- Да, вот здесь к декольте я приколю лилии, а волосы, нет, они совсем не так будут смотреться, к выпускному я их уберу.
- Тебе идет, когда они убраны. – Заметила Марта.
- В центре города есть парикмахерская, там делала прическу моя сестра, когда выходила замуж…
- Это дорого?
- Ну конечно, правда мне этот выпускной ничего стоить не будет, мой отец продает свой старый бензовоз – уже нашел покупателя, - часть денег он отдаст мне.
- Тем более платье у тебя уже есть.
- Не знаю, - Поли критически смотрела на собственные фотографии, - может, я передумаю надевать это платье, сейчас оно мне кажется слишком невзрачным…
- Я знаю, кому его можно продать! – отозвалась Марта.
- Нет, я не думаю, что до этого дойдет...
- Да ты не понимаешь, я говорю о Бетрине, - эта простушка выложит за него любые деньги, с ее-то фигурой. - Амриша поняла, что не сможет вставить даже слова в разговор подруг, к тому же после двойной порции макарон с пряным соусом она чувствовала себя виноватой, живот предательски раздулся, словно резиновый мяч от насоса, и голова – отчего она кружится – то ли от бессонницы, то ли от неудачной попытки голодания. Амриша молча встала и направилась в туалет.
- Кажется, я поняла, - скоро начнутся месячные, вот откуда эта тошнота – думала Амриша, подставляя руки под струю воды – многочисленные капли дробили стенки умывальника. Девушка с облегчением подняла голову и встретилась с собственным отражением в зеркале. Ее лицо снова показалось особенным, необычным, даже посвежевшим. Амриша крутила головой, меняя позы, ракурсы, словно фотомодель. Совсем скоро в ее ладонях появился широкий деревянный гребень – толстые зубья поцарапать было невозможно, не то что бы сломать… Так о чем это она, ах да, отражение. Амриша полюбила его, ее собственное отражение, словно подпитывало ее особой энергетикой. Пальцы нервно скользили по деревянному гребню. Новый приступ тошноты заставил ее согнуться над терпеливым умывальником. Взмокшими пальцами Амриша расстегнула брюки – стало легче дышать, но не спасло от рвоты. Гребень приземлился на глянцевый пол, покрытый кафелем. Тогда Амрише было вовсе не до него – но гребень, деревянный и тяжелый был сломан – как ей это удалось?
Амриша сбрызнула лицо холодной водой, зеркало снова притянуло ее взгляд. С той стороны зазеркалья ее внимательно изучало чье-то чужое бледное лицо. Амриша вздохнула, чувствуя облегчение.
Слева от нее послышались шаги, заметив Амришу, девушка внезапно остановились. Амриша в спешке вытерла лицо, приступ рвоты изрядно измотал ее, и уж точно не придавал привлекательности. Зрачки вошедшей увеличились раза в два. Она медленно перевела взгляд с половинки гребня, лежащего у ног Амриши на измученное лицо девушки.
- Тебе плохо? – Спросила Поли.
- Да, что-то нездоровится. – Поли кивнула, чуть притупив взор.
- Я принесла фотографии.
- Те самые…
- Да, хотя тебе, должно быть сейчас не до этого…
- Мне уже лучше. – Амриша заправила за уши выпавшие пряди волос. Поли подошла ближе, протянув девушке фотографии:
- Я хотела тебе предложить свое платье, посмотри, нравится? – Амриша прошептала смущенно:
- Кажется оно мне мало, ведь у нас разные размеры.
- Ничего, - махнула рукой Поли, - главное, чтобы фасон подошел, а размер можно изменить. Ну, как, что скажешь? – Амриша пожала плечами.
Две недели спустя Амриша сидела на своей неубранной кровати, прижав колени к груди, и внимательно изучала тест на беременность. Значит, это правда: она, в самом деле беременна? Амриша прикусила нижнюю губу, затем, в отчаянии обхватила голову руками.
Со дня последнего сеанса психотерапии, если его можно так назвать, Амриша больше не видела Януша. Шел пятый месяц беременности. Существо, что притаилась внутри нее, терпеливо ожидая своего часа, уже приобрело человеческие черты. Амриша много раз представляла, как он выглядит, разглядывая сверху свой живот. Мысль о том, чтобы наблюдаться у гинеколога сама по себе внушала страх. Амриша вела обычный образ жизни. Правда утром, она проводила не менее получаса в ванной, чтобы привести в порядок свой…живот. Это было нелегко – она собственноручно сшила себе кожаный корсет на маминой швейной машинке. Уже месяц как вправляла в него свой растущий живот – а дальше все до примитивного просто – просторная блузка, чуть спущенные на бедра брюки, эка невидаль, нет в Кракове человека, который видел бы Амришу в чем-то обтягивающем. Последние месяцы она была даже благодарна собственной полноте. Никто из знакомых, одноклассников даже не заикнулся насчет ее беременности. Все шло слишком спокойно, ребенок почти ничем не выдавал своего ежесекундного существования в ее теле.