Мужчины вежливо зааплодировали, Эльмо - фортиссимо. Когда она направилась к центру сцены, пожалуй, слишком быстро и кокетливо для богини, но в самый раз для молодой девушки, я тотчас шагнул ей наперерез, завладел ее рукой и, склонившись, на миг прижал губы к нежным пальцам.
Затем вновь выпрямился "словно древко" и, не выпуская ее руки, сказал:
- Мисс Ламар, я ни разу не был столь потрясен с той минуты, когда в объятиях моей матери, изображавшей толпу, впервые услышал из уст моего отца монолог Марка-Антония.
Это была правда, хотя и не совсем. Потрясен я был несколько в ином смысле: черная тога отца перепугала меня до смерти.
- Да ну вас, льстец! - сказала богиня, хихикнув, и игриво оттолкнула меня так, что мои титановые пятки звякнули об пол. Внезапно ее глаза широко открылись.
- Так ваш папочка актер! - Они раскрылись еще больше. - И вы тоже актер? Настоящий?
- О! - повел я плечами. - Ну там, Гамлет, Пер Гюнт, Орест, Сирано…
Мне показалось, что она готова пасть мне на грудь. Однако в конце концов только оглядела меня с ног до головы, засмеялась и сказала:
- Бьюсь об заклад, вы торчали из объятий вашей мамочки справа и слева.
- Вот именно, - признал я. - И еще она морщила нос, потому что я обмочился.
- Мы с коллегами, - произнес губернатор Ламар, - должны до ужина обсудить одно дело. Сеньор Л а Крус, думается, вам с моей дочуркой найдется, о чем пока поговорить. У вас, как будто, есть общие интересы.
Глава 4. РЕЙЧЕЛ-ВЕЙЧЕЛ
Ламар Мирабо Буонапарте (1798-1859) первый вице-президент (1836-38) и второй президент (1838-41) Техаса, стихотворец, опьяненный историей, обаятельный газетный издатель из Джорджии, который прибыл в Техас со шпагой в руке, добрался до маленькой армии Сэма Хьюстона и стал одним из героев битвы при Сан-Хасинто 21 апреля 1836 года, командуя кавалерией. Будучи президентом, он вытеснил чероки и команчей из новорожденной нации (несмотря на то, что Хьюстон был кровным членом первого из этих племен), добился, что Техас был признан Англией, Францией, Нидерландами, а также германскими королевствами и княжествами, обеспечил ему победу в Свиной войне 1840 года, создал пиратский военный флот Техаса, отвел огромные земельные Площади под образовательные и культурные цели, обеспечил республику Единственной Звезды даже еще более огромными, гарантирующими кредит долгами, а также создал идею Большого Техаса, предвосхитив Великое общество Линдона Джонсона.
"Краткая история Техаса"
- Расскажите еще что-нибудь, капитан Череп. Но прежде я раскурю для вас марихуанку.
- Благодарю, принцесса. Однако, может быть, вы сами мне что-нибудь расскажете? Например, что такое ночные бабочки?
- Ну-у… толстые такие бабочки с мохнатыми усиками.
- А что такое… бабочки?
- Бабочки это… ну, два кусочка тюля или вышивки, которые порхают там и сям. И вы сами с минуту на минуту можете увидеть ночную бабочку. У нас есть даже лунные - названы в честь вашей родины. Нет, лучше продолжайте описывать космический театр. Это мне по-настоящему интересно.
- Повинуюсь, принцесса. Да, играть в трех измерениях в невесомости можно, лишь овладев особой актерской техникой, применимой в специфических условиях. Например, авансцена тянется во всех направлениях от центра подмостков. Необходимо научиться играть для всех секторов зрительного зала, вращаясь минимум в двух плоскостях, для чего требуется сюжетно оправданный или незаметный контакт с другими актерами на сцене. Для ухода со сцены надо оттолкнуться от другого актера или - что предпочтительнее - от нескольких, причем обязательно уравновешивающее появление на ней нового персонажа. Если, конечно, не пользоваться пневматическим пистолетом или лонжой из тонкой проволоки. Впрочем, мы избегаем механических приспособлений. В идеале трехмерный спектакль в невесомости - это драматический балет с диалогом. Представьте себе "Дон Жуан в аду" с парящими актерами или опять-таки монолог Антония, отделенного пестрой сферой римской толпы от заметно большей сферы зрителей.
- Как это завлекательно! Наш здешний театрик выглядит в сравнении совсем заземленным, хотя папочка упорно швыряет миллионы на освещение, всевозможные эффекты и декорации. Иногда даже чересчур. Мы хотели поставить "Наш городок" по авторским ремаркам, но папочка не успокоился, пока не построил для нас настоящий город, где самый маленький домишко был величиной с Малый Трианон. Мы, актеры, буквально терялись среди этих пряничных небоскребов. И мне пришлось удариться в слезы семнадцать раз, прежде чем он отказался от своего намерения снабдить нас в "На волоске от гибели" практичным двигающимся ледником в натуральную величину.
- Когда, принцесса, мы последний раз ставили "Наш городок", то обошлись шестью кухонными табуретами, которые позаимствовали из Циркумлунского музея домашней утвари землян. Они, естественно, парили, как и я сейчас мысленно парю.
- Ах, сплюньте! Мне следовало бы сообразить. Но продолжайте, прошу вас, капитан Череп.
Наши "общие интересы" действительно сблизили высокородную Рейчел-Вейчел и меня, причем менее чем за десять минут. А "принцессой" и "капитаном Черепом" мы стали, потому что я рисовался ей сэром Фрэнсисом Дрейком, который докладывает о неведомых тихоокеанских землях юной королеве Елизавете. Мы сидели бок о бок в прелестных сумерках на большом ложе, обращенном к темному горизонту и таинственным усеченным конусам. И мы были совсем одни. Моя собеседница прогнала всех мексиканских слуг, едва ее отец удалился.