Выбрать главу

— Ханна, liebling,[82] не плачь.

Она открыла глаза, села, дико озираясь по сторонам. Ее лицо было мокрым от слез. Возле ее кровати стояла Рози — в ночной сорочке, с бигуди на голове.

— Это всего лишь сон, только сон, — сказала Рози, обнимая ее.

— Включи свет.

Рози зажгла лампу.

— Так лучше? Тебе снилось то же, что всегда?

Ханна покачала головой.

— Другой сон. — Она села в постели, подтянула колени ко лбу. Ее переполнял ужас.

— Расскажи. Уф, холодно здесь. Подожди, я возьму сигареты. — Рози порылась в выдвижном ящике и затем шмыгнула к Ханне под одеяло.

— Там была статуя… — Ханна силилась вспомнить, где она раньше видела эту статую. — Вспомнила. Я видела ее в саду Красного дома.

— Красного дома?

— Это заброшенный особняк в нашей деревне. Возле реки. Эрик возделывает там сад. Он показывал мне, давно. Сказал, что это секрет. Он нашел статую. Статую нимфы. Миниатюрную, с совершенными чертами, с ниспадающими кудрями.

— И что? — спросила Рози. Послышалось шипение. Это Рози чиркнула спичкой, прикуривая сигарету. — Статую, говоришь, нашел?

— Эрик считает, что она похожа на Кейтлин. — Ханна нахмурилась, вспоминая. — Рози, Эрик влюблен в Кейтлин.

— Нет, — возразила Рози категоричным тоном. — Это исключено. Она и двух слов ему не сказала.

— Такой человек, как Эрик, — объяснила Ханна, — запросто может влюбиться в девушку, которая с ним не общается. Эрик не ждет от людей хорошего отношения к себе.

— Даже если он влюблен в Кейтлин, она никогда не обратит на него внимания. Эрик для нее недостаточно красив.

— Но я видела их вместе, Рози, — сказала Ханна. Ее голос дрожал. — Видела, как они шли в сад Красного дома.

— Значит, возможно, они друзья. — Рози умолкла.

Ханна глянула на нее.

— Рози, ты что? Рози? Ты стряхиваешь пепел куда попало. Постель мою подожжешь.

— Тильда говорила мне, что тревожится за Эрика. — Рози сердито сдвинула брови. — Ты же не думаешь… ты же не думаешь, что Кейтлин решила подразнить его, чтобы досадить Тильде.

Ханна пришла в замешательство.

— А зачем ей досаждать Тильде?

— Она злится на Тильду за то, что она положила конец ее роману с тем гадким Джулианом Паско. Она ненавидит Тильду.

Ханна вспомнила тот день, когда в Амстердаме ее приемные родители представили ей Эрика Вирмера. Эрику тогда было девять лет. Его маленький чемоданчик был забит припрятанными кусочками хлеба и сыра, причем большая часть из них уже покрылась плесенью. Почти месяц он не говорил ни с кем в своей приемной семье. Спал не на кровати, а под кроватью.

— Если Кейтлин просто дразнит его, — медленно произнесла Ханна, — внушает ему, что он ей нравится, а потом посмеется над его чувствами, Эрик этого не переживет.

Обе девушки несколько минут хранили молчание.

— Пожалуй, — сказала Рози, затушив окурок в чайной чашке, которую больше не использовали по назначению, — нужно написать Тильде.

На девятичасовом автобусе Тильда приехала в Оксфорд. Психиатр, доктор Марриотт, высокий мужчина приятной наружности, пригласил ее в свой кабинет.

— Миссис Франклин, по телефону вы сказали, что хотите поговорить о вашем сыне. — Доктор Марриотт глянул в свои записи. — Об Эрике. Я видел его однажды, пару месяцев назад.

— Доктор Марриотт, я надеялась, что он будет посещать вас регулярно.

Психиатр показал ей на стул, и Тильда села.

— Эрик говорит, что у него нет никаких проблем, — объяснил он. — А я не могу заставить пациента открыться мне, если он сам этого не пожелает.

— Да. Конечно. Понимаю. — Тильда умолкла. В голове у нее шумело.

— Вы волнуетесь за него?

Она попыталась выразить свои страхи словами.

— В последнее время он изменился. Пребывает в эйфории… его прямо-таки распирает от радости… А в чем дело, не объясняет. Говорит, у него есть секрет.

— Секрет?

Тильда качнула головой.

— Не знаю, что и думать.

— Может, у него появилась девушка?

— Доктор Марриотт, вы же его видели. По-вашему, такое возможно? — Однако от этой мысли ей стало не по себе. — Если он встретил девушку, я вмешиваться не буду. В конце концов, ему девятнадцать лет, почти взрослый парень. Просто я в нем иногда вижу маленького мальчика. Напуганного маленького мальчика. — Она вскинула голову. — Я подумала, раз он не хочет к вам приходить, может быть, вы сами его навестите?

вернуться

82

Liebling (нем.) — дорогая.