— Откуда ты такая взялась, Тильда?
— Из восточной Англии, — ответил за нее Роланд.
— Даже в восточной Англии есть газеты… радио…
— Тильда жила в глуши, так ведь, Тильда?
— Ты как будто с луны свалилась… Про Гитлера хоть слышала?
— Немного… — Ее внезапно охватила злость. — Вместо того чтобы умничать, лучше бы объяснил.
На мгновение ей подумалось, что он безжалостно высмеет ее, как Кристину. Но Макс, держа в руках бокал с виски, стал рассказывать про Версальский договор, про репарации, про крах американской экономики в 1929 году, про то, как это отразилось на других странах, про то, как Адольф Гитлер пришел к власти в Германии. Потом он затушил окурок в пепельнице и добавил:
— Сегодня в Германии объявлен бойкот всем еврейским компаниям. Иными словами, если вы всегда покупали товар у какого-то одного мясника, пекаря или свечника, а тот оказался евреем, значит, ждите визита местного полицейского.
Прозвенел звонок, предупреждающий о закрытии паба. Роланд глянул на Макса.
— Ну что, идем в ночной клуб?
Макс качнул головой.
— Мне еще надо поработать. Пришел сюда только ради того, чтобы сделать приятное Кристине. — Он улыбнулся. — Но она, похоже, не оценила моих усилий. — Он взял шляпу и покинул паб.
Однажды июньским утром Тильда, придя на работу, увидела на двери объявление: «Мистер Палмер заболел. Контора закрыта». Уборщица, спускавшаяся вниз по лестнице, открыла ей правду: фирма мистера Палмера обанкротилась, а сам он напился и пьяный, возвращаясь домой из паба, попал под колеса такси. Тильда стала искать работу. Ходила по учреждениям, ресторанам и магазинам. Администраторы качали головами, объясняя, что их предприятия едва выживают, или записывали ее фамилию и адрес, обещая связаться с ней, если освободится место. Но вакансий не появлялось, а может, клочок бумаги с ее координатами выбрасывали сразу же после ее ухода. Мотаясь по Лондону, она на каждом шагу натыкалась на шокирующую нищету. Бедность она видела и раньше, но в сельской местности это было не столь жалкое и унизительное зрелище. На углах улиц топтались мужчины в матерчатых кепках и пиджаках с дырками на локтях. Однажды она увидела человека с табличкой, прицепленной к пальто: «Безработный водопроводчик. Согласен на любую работу». Как-то вечером, возвращаясь домой после тщетных поисков работы, она увидела очереди возле ночлежек. Мужчины и женщины со спутанными волосами, в изношенной до дыр одежде; на осунувшихся лицах — печать отчаяния.
Пару дней она разносила рекламу по учреждениям Сити, но типография, в которую она устроилась, разорилась и исчезла, оставив в пустом помещении лишь неоплаченные счета. Тильда тоже осталась без зарплаты. Она стала пропускать ужины, делая вид, будто ест в своей комнате. Если в доме устраивали вечеринку, она пила сидр и не отказывалась от предлагаемых сигарет, потому что курение заглушало голод. Не имея работы, она чувствовала себя никчемной и ненужной.
Однажды утром в десять часов она спустилась на кухню выпить чаю. Кроме Макса, там никого не было. Он сидел на подоконнике и читал газету. Тильда налила в чайник воду и включила газ. Потом потянулась за чашкой, а пол вдруг растворился под ногами, в глазах потемнело, все, что было вокруг, сузилось до точки яркого света.
Очнувшись, она поняла, что сидит на стуле, держа голову меж коленей. Что-то тяжелое давило на ее затылок. Она попыталась выпрямиться, но чей-то голос прогремел:
— Посиди так с минутку, пожалуйста.
Через некоторое время к ней вернулось нормальное зрение, шум в ушах стих. Макс убрал ладонь с ее затылка.
— Может, у тебя грипп? — предположил он, трогая ее лоб. — Нет, не горишь.
Поскольку у нее все еще кружилась голова, она произнесла слабым голосом:
— Это, наверно, от голода.
— От голода? — Макс насупился, глядя на нее. — Ты что, давно не ела?
Она пожала плечами. Хоть бы ушел поскорей.
— Сидишь на диете?
— Что за глупости?!
Он прислонился к стене и, держа руки в карманах, внимательно посмотрел на нее.
— Деньги кончились?
— Вовсе нет! — Втянув голову в плечи, Тильда отвела от него взгляд.
— Ты ведь работаешь, так? — не унимался Макс.
— Работала, пока была работа. Уже три недели мотаюсь без дела. Думала, смогу быстро куда-нибудь устроиться, но… — Она умолкла.
— Боже, вот это оптимизм! Надеюсь, ты в курсе, что в стране три миллиона безработных?
Тильда не отвечала. Она и впрямь этого не знала. Такие вещи не затрагивали того скромного уединенного существования, что они вели с Сарой.