— Пойдем завтракать, — сказал Макс.
— Нет, не нужно…
— Пойдем, — нетерпеливо повторил он, и Тильда поднялась со стула.
Они пошли в ближайшее кафе, где Макс заказал яичницу с ветчиной, колбасу и помидоры на двоих.
— Тост или гренки, сэр? — уточнила официантка.
И Макс, бросив взгляд на Тильду, ответил:
— И то и другое.
Дождавшись, когда она кусочком хлеба собрала желток с тарелки, он спросил:
— Где ты искала работу?
— Везде и всюду!
— Что ты умеешь делать?
— Стенографировать, печатать на машинке. А еще готовить… шить… доить коров.
Губы Макса дрогнули в улыбке. Он размешал сахар в чае.
— Многие приезжают в Лондон, думая, что здесь улицы вымощены золотом, а в результате лишь пополняют толпы других бедолаг, ищущих работу. Возвращалась бы ты домой. Езжай туда, откуда приехала. У тебя ведь наверняка там родные.
Тильда покачала головой.
— У меня никого нет… совсем никого.
У нее была тетя, которая ее предала, и была единокровная сестра, с которой она ни разу словом не обмолвилась. Та вышла замуж за человека, которого Тильда любила и всегда будет любить. Она встала из-за стола и протянула ему руку.
— Большое спасибо за завтрак, Макс. Обещаю, что постараюсь вернуть долг как можно скорее. — Она пожала Максу руку и вышла из кафе.
В тот день после обеда Анна навестила Макса в его чердачном жилище. Она принесла с собой попугая, шоколадные конфеты в фантиках из фольги и коробку маленьких черных сигар. Макс с Анной курили сигары, попугай уплетал шоколад. Из радиоприемника Макса лилась музыка.
— Бах… всегда один только Бах, — недовольно заметила Анна. — Музыка математиков — никакой страсти, Макс!
Макс улыбнулся, но промолчал. Он сидел за столом, из печатной машинки торчал лист бумаги.
— Я отвлекла тебя от работы, дорогой?
Он мотнул головой.
— Я застрял. Столько всего написал, что уже ни черта не соображаю.
— Про Германию? — полюбопытствовала Анна, глядя на стопку машинописных листов.
Он кивнул.
— Про Мюнхен и Берлин.
— Берлин! Берлин чудесный город… я была там в начале двадцатых.
— Боюсь, с тех пор он сильно изменился, Анна. Выпустили на волю волков. — Макс затушил сигару в пепельнице.
— Нельзя проблемы всего мира принимать так близко к сердцу, Макс.
— А я и не принимаю. Я их беру, пережевываю, а потом выплевываю. Без всякой страсти, как ты сама верно подметила.
Улыбнувшись, Анна погладила попугая по склоненной головке, потом спросила:
— Как тебе наша малышка Тильда?
Макс распахнул окно, чтобы выветрился сигарный дым, и, стоя спиной к Анне, сказал:
— С твоей малышкой Тильдой сегодня утром на кухне случился голодный обморок. Глупая девчонка.
— Тебе нужно быть добрее к Тильде, — упрекнула его Анна. — У нее разбито сердце.
— Мала она для разбитого сердца, — язвительно заметил Макс. — Ей бы еще в куклы играть. Как бы то ни было, у нее нет работы, нет денег, а домой она ехать не хочет. Насколько я понял, она умеет печатать и стенографировать, и, кажется, она… мм… довольно организованная девушка. — Он еще несколько месяцев назад заметил, как грамотно она перешила свое зеленое платье, которое высмеяла Кристина. — И по-моему, она почти не училась в школе, — добавил Макс.
— Я тоже в школе не училась, Макс. Не все ходят в школу. У меня, например, была гувернантка, очень милая француженка.
Макс улыбнулся.
— Думаю, у Тильды образование чуть более приземленное. Роланд говорил мне, что она вместе с тетей работала на ферме. Тетя ее, должно быть, умерла.
— Еще чаю, дорогой? — предложила Анна, наливая горячую воду в заварочный чайник. — Она тебе нравится, Макс?
— Скажешь тоже! — рассмеялся он. — Правда, девочка она интересная. Точнее, чудаковатая.
— И очень симпатичная.
— Пожалуй. Но очень молодая и поразительно наивная. А меня, как тебе известно, привлекают более искушенные женщины, Анна. За то я тебя и обожаю.
Она улыбнулась, но ничего на это не сказала, зато заметила проницательно:
— Ты встречаешься с женщинами определенного типа, Макс, потому что они не представляют для тебя угрозы: ты знаешь, что не сможешь их полюбить и они тебя тоже. Знаешь, что можешь общаться с ними отстраненно — не в физическом плане, но в эмоциональном.
— Возможно. — Макс перевел разговор на другую тему. — И все же ты подумай, как помочь Тильде.
Анна постучала по зубам длинным накрашенным ногтем и призадумалась.
Спустя три дня Тильда начала работать у профессора Леонарда Гастингса. Это место ей подыскала Анна.