- Это ваше?
- А… да. Мой товар, – гауптман грустно усмехнулся, ощерив свои осколки. – Гешефт! Только этим и живу.
В пивной было светло, шумно и обыденно до тошноты.
Людвиг и гауптман расположились за столиком возле веселой компании. Людвиг заказал две кружки «Кромбахер», хоть и не был почитателем этого напитка, да и вообще хмельного.
- Если позволишь, я не буду представляться, – промолвил гауптман, вперив в Людвига свои оловянные зрачки.
Он жадно припал к кружке, одним глотком опустошив ее на треть.
- Знаешь, кто были те болваны, которые полезли ко мне?
- Коммунисты? – пошутил Людвиг.
- Коммунисты… – проворчал гауптман, злобно сверкнув глазами. – Нет… Это будущее! Наше будущее! И твоих детей тоже!
Кажется, впереди Людвига ждал обильный поток пьяного брюзжания. За его же деньги.
- Ты не воевал? – спросил гауптман с каким-то хмурым ни то вызовом, ни то упреком.
- Я не имел чести, – ответил Людвиг.
- Да, это по глазам видно. А я вот…
Людвиг с искренним уважением и сочувствием покивал головой.
- Кем работаешь? Студент?
- Нет, я учитель.
- Где?
- Школа оккультных наук в Шварцкольме.
Вопреки его ожиданиям, оказалось, что гауптман знает, о чем идет речь.
- Хэх! В Шварцкольме, значит? И что за работа? Учишь молодежь всяким фокусам?
- Оккультизм – это не фокусы, – вздохнул Людвиг. – Это система дисциплин, позволяющих человеку раскрыть свои глубинные способности. К сожалению, его важность исторически недооценена. Развитие человечества пошло бы в разы быстрее, если б наука и магия нашли способ соединиться…
Он почти слово в слово повторил, то что неоднократно слышал от своих учителей.
- Бред! – гауптман презрительно махнул рукой и заказал у мальчишки-кельнера еще пива.
- Развитие… Отчего ж его тогда исторически недооценивают, м-м?
Людвиг заметил, что от алкоголя его новый знакомый быстро меняется к худшему.
- А где была твоя магия, когда на нас поползли эти… – гауптман поднял руки и закачался из стороны в сторону, изображая металлических монстров. – Где?! А когда паразиты в тылу устроили свой поганый шабаш? Мечтатели драные! М-магия, оккультизм, прогресс… Дерьмо!
Три друга за соседним столиком зашлись пьяным хохотом.
- Заткнулись все трое! – взревел гауптман, грохнув кулаком по столу.
Парни осовело уставились на старика. Потом один из них, дрожа будто бы от страха, медленно поднес ладонь к виску:
- Есть!
Гауптман с ненавистью и отвращением отвел взор в сторону и прорычал:
- Бар-раны!
Парни переглянулись и тотчас принялись ерничать, испуганно перешептываясь между собой и тревожно кивая на инвалида:
- Господин гауптман не в духе, тихо!
- Слышишь, Фриц, все из-за тебя, придурок!
- Он нам еще задаст!
- Дубье… – остервенело проскрипел гауптман себе под нос.
Людвигу пришла нелепая мысль, что, может быть, это приятели тех хулиганов с улицы – слишком уж они все были похожи.
Грянула веселая развязанная музыка, публика оживилась. Гауптман продолжал пить, уже слишком мрачный для того, чтобы вести разговоры. Людвиг гадал, сколько еще ему предстоит потратить денег, и вдруг отметил, что сам уже изрядно опьянел, хотя всего пару раз из уважения прикоснулся к кружке.
- Они все умрут! – вдруг прошептал гауптман, обводя страшным взглядом троих баранов и всех остальных посетителей пивной.
- Э-э… что?
- Знаешь, почему?
Людвиг помотал головой.
- Ты знаешь, что такое война?
Людвиг хотел сказать гауптману, что не совсем понимает ход его мысли, но тот не слушал.
- Война – это, когда взрослому мужчине, с усами и в галстуке вроде этих, ненадолго, на чуть-чуть дают право снова стать безмозглым ребенком. Безмозглым, жестоким и счастливым младенцем с деревянной сабелькой на боку. О-о, какое это наслаждение – вернуться в детство, когда все за тебя решает мама или твое правительство, а ты только и знаешь, что кричать: «Ура! Смерть врагам! За наше славное отечество!» Но война заканчивается. Нужно заново взрослеть, запускать мозги – а не выходит… Не-ет! Ты уже слишком больной и тупой. И хочется снова… Они захотят! Непременно захотят! Захотят, как миленькие!
- Я думаю, вам не надо больше пить, – осторожно заметил Людвиг. – У меня нет денег, и… мне пора.
С кружащейся головой он встал из-за стола и протянул гуаптману стоявший у стены костыль.
Они вместе вышли из пивной в темную холодную ночь. В какой-то миг Людвиг заметил, что янтарный глаз уличного фонаря начинает уезжать резким полукругом вправо.
«Позор!» – подумал он. – «Как я мог так надраться?!»