Хозяйка ресторанчика, которая, как и все немцы «немного» знала английский и ждала случая на нем поболтать, рассказала Иде, что через пару недель в августе здесь будет проходить какой-то праздник, в котором примут участие выпускники... Ида не расслышала названия.
- Что она сказала? – спросил Андрей, который принципиально держался подальше от языков, считая своей стезей компьютеры и машины.
- Вроде, здесь будет проходить «фест», но мы приехали слишком рано. А еще советует сходить в тот дом, – Ида указала на большое светлое здание в полукилометре от мельницы.
- А что там?
- Не поняла. Вроде какая-то школа.
Андрей пожал плечами, жуя белый хлеб. Вероятно, он думал, что речь идет еще об одном туристическом аттракционе.
- Сходим?
Андрей поглядел на нее так, словно ему предложили зайти ради любопытства в поликлинику или в ЖЭК.
- Ты же даже не знаешь, что там. Может, там вообще закрыто.
- Здесь почти ничто никогда не бывает закрыто, – улыбнулась Ида, настойчиво беря Андрея за руку.
Дом, сперва показавшийся Иде старинной усадьбой, при ближайшем рассмотрении оказался совершенно новым зданием, сохранившим от своего предшественника лишь элементы фасада. Пройдя по мощеной дорожке вдоль ровного как пушистый зеленый ковер газона, Ида поднялась по ступеням и, поколебавшись, нажала кнопку радиозвонка.
Судя по всему, это было настоящее учебное заведение. Школа. Точнее школа-музей, куда во время летних каникул свободно мог зайти любой желающий. Правда перед этим Иде и Андрею пришлось пройти достаточно странный ритуал: они торжественно пообещали не шуметь, не делать фото и видеосъемок, а также не прикасаться к тому школьному имуществу, к которому прикасаться не следует.
Первые три правила Ида не думала нарушать: к чему трогать пусть и любопытные, но вовсе не древние вещи и книги, стоящие за стеклянными дверцами шкафов? Прикоснуться к старине – вот, что представляло для Иды непобедимый соблазн.
Все же ее несколько раз порывало достать мобильник и запечатлеть некоторые особо причудливые аппараты, предназначения которых ни она ни Андрей не знали. Некоторые из них напоминали старинные микроскопы, иные – огромных металлических насекомых со стеклянными крыльями-линзами и тонкими серебристыми усиками.
Как только Ида попробовала тайком достать телефон, правую руку вдруг обдал и побежал вверх по нервам не слишком приятный, как от прикосновения к льдинке холодок. Ида тут же устыдилась своего намерения.
Это было очень современное, а в чем-то, быть может, даже обогнавшее свое время место. Везде царили теплые светлые тона и умеренно-строгий рационализм. Полы покрывал упругий, но мягкий материал, упав на который невозможно ушибиться. Видеокамерам и мониторам не было числа. Интерактивные доски в классах напоминали экраны в центре управления космическими полетами. Один раз мимо Иды и Андрея, деловито жужжа, проехал маленький изящный, словно перекочевавший из фантастического голливудского фильма, робот-пылесос.
- Офигеть… – рассеянно повторял Андрей, говоря сам с собой. – И они даже не указали это на карте! Да кому нужна их дурацкая липовая мельница, когда такое рядом!
- Я вроде что-то читала о таких школах, – промолвила Ида. – Здесь учатся дети с необычными способностями. Таких мест в мире всего несколько штук.
- Ну я уже на пути к тому, чтобы поверить в экстрасенсов.
- А в волшебство?
- Не-е…
- Это же почти синонимы.
- Слушай, ну где ты здесь видишь волшебство? Робот-уборщик – это не волшебство.
- А может, это волшебный жук под круглым белым панцирем.
- И с материнской платой вместо мозга!
Они побывали во многих классных комнатах, в цветущей оранжерее и в ослепительно-белой лаборатории с наглухо закрытыми металлическими шкафами. Кабинеты учителей и директора были заперты.
Но больше всего Иде запомнился зал для торжественных мероприятий. Огромный, напоминающий зал театра, и в отличие от других помещений ненавязчиво стилизованный под старину. На его стенах висело множество картин и фотографий, рассказывающих историю этого загадочного учреждения.
Вот солдаты в старинных синих камзолах и черных треуголках выводят из дверей мельницы жуткого одноглазого типа. Рядом стоит еще один солдат с пылающим факелом.
Вот почтенного вида господин в длинном парике, опершись на трость наблюдает за строительством нового великолепного здания.
Вскоре картины сменили фотографии, сначала скучные черно-белые, а потом бодрые цветные. На одной из последних старый человек с маленькими добродушными глазами и гладкой лысиной раздавал автографы улыбающимся ученикам. Ида подумала, что это тот самый детский писатель, который в свое время собрал народные предания о колдовской мельнице и сплел их в захватывающий сюжет.