Все это время Ида смутно слышала доносившиеся из кабинета прения. Спор то разгорался, то затихал. Кто-то, кажется, даже ударил по столу.
- Ну вот и все, - произнес господин (которого Ида в мыслях назвала доктором).
Они вернулись в зал. Надежда сидела за столом. Граф за неимением свободного кресла развалился на диване, дымя сигарой. Леонид Ефимович, сгорбившись, одиноко и безучастно стоял в углу. Он даже не снял пальто.
- Закончили? - спросил Гурский.
- Садись, - оживилась Надежда, уступая Иде свое кресло.
- Что за вечное проклятие с нехваткой кресел... - усмехнулся кто-то.
Француз отрицательно покачал пальцем.
- Да... Извините, Ида. Вам придется еще немножко подождать, - неуверенно заговорил худой лысеющий человек с моноклем в глазнице. - Еще пять-десять минут. Можете пока осмотреть квартиру. У нас, кажется, есть телевизор?
- Да.
- Прекрасно! Можете его посмотреть.
Ида не нашла, что ответить. Вместо нее возразил Леонид Ефимович.
- Ида хотела бы прямо сейчас услышать, с какой целью она оказалась здесь, - твердо заявил он. - Ей и так уже известно многое.
- Благодаря вашей самодеятельности, - буркнул граф.
- Что ж... - обладатель монокля переглянулся с французом, который снисходительно пожал плечами. - Ваше законное право. Садитесь, Ида.
Он сам уступил ей место.
- Несомненно вы уже многое видели своими глазами, поэтому вам будет легче поверить тому, что вы сейчас услышите. Есть доказательства того, что вашим сознанием пока еще не полностью, слава всевышнему, но уже в достаточной мере управляет призрак. Да, к сожалению, это так.
- Я знаю, - промолвила Ида, опустив взгляд.
- Призрак очень мощный и опасный. Мощный, потому что действует не сам по себе, а контролируется иной более сложной сущностью, оставшейся от умершего человека. Это его законсервированное сознание.
Он выложил на стол вещи Иды: перстень, «Черное солнце» и шкатулку.
- Это... Да, да, хорошо, что вы не успели вынести мусор! Это артефакты, которые помогли вам найти филактерию. Костяная шкатулка - вместилище вредоносной сущности, желающей завладеть вами и жить за счет вашего тела. Физически уничтожать шкатулку не имеет смысла - это не нанесет ее обитателю никакого вреда. Слышите? Там пусто.
Он включил лежавший на столе планшет и тот отобразил интерактивную карту местности.
- Укажите, где вы нашли эти три предмета.
Ида назвала водохранилище, из которого выловила кольцо, свой дачный поселок, рядом с которым обнаружила шкатулку. С кулоном было сложнее, ведь он достался ей в подарок от Галки. Посомневавшись, Ида выбрала замок - место судьбоносной встречи.
Француз звонко хлопнул в ладоши и, удовлетворенно что-то ворча, откинулся на спинку кресла.
- Браво, Жан! Признаю свое поражение и прошу о помиловании, - вздохнул седобородый доктор.
Граф встал с дивана и, насупив брови, склонился над планшетом.
- Это оно?
- Да, Борис. Торсионное поле Моора, самое огромное в центральной и западной Европе. И самое сильное, так как пересекается еще с тремя. Это уникальный феномен! Точки пересечения: водохранилище, замок и дачный поселок. Этот мерзавец отлично знал, где прятать свои «подарки».
- Моргенштерн?
- Возможно. Это еще не подтверждено.
- Но ведь кулон мне подарила подруга, когда мы встретились на выходе из замка, - возразила Ида. - А спрятали его наверно в совершенно другом месте.
- Именно, - ухмыльнулся доктор. - А кто внушил вам идею поехать в замок, чтобы ваши пути как бы вдруг, как бы случайно пересеклись? Уж не призрак ли? Наш инфернальный друг - искусный манипулятор. Если артефакт вынес из зоны не тот человек, будьте уверены, он туда обязательно вернется. Любым возможным способом.
- Теперь все понятно! А путь в портал у нас пролегает как раз под замком, - господин с моноклем ткнул пальцем в экран.
- Я же говорила, что это он! - с внезапной ненавистью прошипела Надежда. - Призрак лишь орудие. Его дрессировали, как собаку, чтобы потом натравить на Иду!
Она заметно изменилась по ходу разговора. Выражение глаз стало диковато-свирепым, тонкие накрашенные губы подрагивали.
- Кто «он»? - тревожно спросила Ида.
Граф, доктор и Надежда раскрыли рты, но, встретившись взглядами, так и не обронили ни слова. Будто не решались взять на себя ответственность. Наступила странная пауза.