- Поедем в теплую страну. Там родишь.
Ида грустно улыбнулась. Она не открыла Андрею самого главного: «А вдруг он вырастет плохим человеком?» Эта уродливая, сумасшедшая мысль промелькнула в ее мозгу зловещей молнией. Иду словно обожгло. Как она могла такое подумать?
Она неуверенно поцеловала Андрея. Он приник к Иде.
Потом они слились и забыли обо всем.
В стекло продолжал барабанить дождь. Печально шелестя, проносились редкие автомобили.
Андрей лежал неподвижно, положив щеку на впалый живот Иды. Он слушал ее вздрагивающее дыхание. Ида перебирала его волосы, глядя в потолок и улыбаясь. Она снова была собой.
- В Китае сейчас все еще жарко.
- Хм...
- И пахнет всюду морской едой и дурианами.
- Чем?
- Это такие большие желтые шипастые фрукты.
- Ясно. Хочешь в Китай?
- Нет. Не совсем. Куда-нибудь, где потише и почище воздух и вода.
Они некоторое время молчали, слушая тихую дробь дождя и, наслаждаясь друг-другом.
- А ты правда... считаешь меня чокнутой.
- Ну что ты. Нет, конечно.
- А мне кажется, да. Ты знаешь, я сегодня послала моего призрака куда подальше.
Ида беззвучно рассмеялась, озарившись жемчужной улыбкой
Она почувствовала, что Андрей не хочет принимать это за шутку.
- Извини. Глупости это все!
- Не шути так.
- Не буду.
Его пальцы скользнули от ее шеи к впадинке на животе.
- Не бойся, я не сойду с ума. У меня есть иммунитет.
- М-м?
- Я ведь не зря играю в безумие. Это все равно, что пить яд в крошечных дозах, чтобы...
- Давай не будем об этом?
- Ладно.
Ида закрыла глаза. Ее больше не пугал темный химерический мир. Ей вдруг стало необычайно приятно от того, что за окном дождь и холод, а в квартире уютно и тепло. Здесь не могло быть никакого призрака. В этих стенах ему не было места.
Кошмары блуждали за окном в черной слякотной мгле.
Засада
Самолет запоздал. Просидев целую ночь в засаде, Георгий видел, как сквозь мрачные лапы елей и листья берез начинало тускло сереть, плачущее мелким дождем утреннее небо. В тридцати метрах от него, полускрытый за низким кустарником, ждал, изредка привставая и разминая затекшие суставы, Роман.
Его прошиб утренний озноб, сделав тяжкое ожидание еще более мучительным. Внезапно подкативший ни к селу ни к городу сон туманил мысли. Георгий вздыхал, колол себе ладони еловой веткой, растирал немеющие виски. Больше всего на свете ему хотелось курить.
Луговой и еврей поджидали на противоположной стороне дороги.
У каждого в группе был немецкий автомат с несколькими магазинами про запас, пистолет и противопехотные гранаты. Арсенал так себе. Залогом победы мог бы стать пулемет, если б он был.
Георгий с цепенеющим сердцем думал о пулеметах МГ-42, которыми без сомнения оснащены сопровождающие мотоциклы. Адские машины, прозванные пилой Гитлера, в считанные секунды способные выкосить лес и достать тебя, куда бы ты не забился, вышибающие плоть кусками.
Пестрая лесная птица, надрывно крича, перелетала с дерева на дерево, оказываясь то на той, то на этой стороне дороги. Георгий догадался, что где-то здесь у нее выводок.
В тишине продолжающего дремать леса ожил едва различимый новый звук. Они приближались. Через полминуты уже можно было отделить резкий рокот мотоциклов и мерный гул легковых автомобилей, ехавших со скоростью сорок-пятьдесят километров в час по раздолбанной дороге.
Роман подал Георгию условный знак. Поднял руку, оповещая остальных.
Георгий, щелкнув, взвел рычаг затвора. Предательская дремота вмиг отскочила. Зубы стиснулись, кровь заколотила в мозгу.
«Началось!»
Он жаждал схватки. Он предвкушал ее, объятый азартом.
И все же на какой-то миг ему вдруг страстно захотелось лечь под куст и провалиться в сон. В такой глубокий, чтобы не разбудили ни выстрелы, ни взрывы, ни даже пинок немецкого сапога.
«Если бы...»
С ненавистью вспомнил премудрого агента, впадающего в долговременный транс, когда ему вздумается.
«Времена нынче темные... Это у тебя-то темные, очкастая сволочь?»
Ошибки не было: по дороге в указанном порядке неспешно ехали два мотоцикла, «кюбельваген» с четырьмя эсэсовцами и надменно отливающий скользкими бликами, по-немецки безупречно вылизанный роскошный вороной «Мерседес».
Все ближе. Пальцы стиснули автомат, словно уже были мертвы. Или он сам примерз к ним?
На обочине сдетонировал фугас. Ведущий мотоцикл отлетел в кювет, перевернувшись и смяв седоков. «Кюбельваген» остановился, военные повыскакивали наружу. Двое упали сразу под плотным градом пуль, обрушившимся с обеих сторон. Один успел пробежать несколько метров, наугад выстрелил из автомата, рухнул и, скорчившись в муках, затих. Последний залег за машиной.