— Да, так вот, — продолжил Матвей, — он не убийца, конечно, но сообщник. Я так представляю, что он следил отсюда за ребятами и, как только увидел, что они нашли ящики, тут же дал знать своему сообщнику, а тот наверняка прятался где-то поблизости от лагеря и добрался туда в два счета…
— Надо мне в Веснянск наведаться, — заявил Василий. — Тут рядом, за пару часов можно обернуться. Поговорю с тамошними коллегами. Узнаю, что за такой Кукушкин и что на него есть. И вот что, Матвей… — он нахмурился и понизил голос, — тебе лучше тут не маячить. Начнется следствие, станут копать, выйдут на тебя — неприятностей не оберешься. А так — никто ничего не знает, искали ребята что-то на свой страх и риск, обнаружили сокровища, а наше дело — убийцу найти. Теперь, сам понимаешь, ящики эти нужно к делу приобщить. Или ты против?
— Да ты что! — возмутился Матвей. — Мне и раньше-то это барахло не нужно было, просто деда хотел потешить. Да видно, не в добрый час я все это затеял. Ребят жалко… Что теперь будет?
— Документы у них есть, родных оповестим, — буркнул участковый.
— Ты проследи там, чтобы тела в Питер отправили как положено, — голос Матвея дрогнул, — я денег дам…
Город Веснянск был районным центром, и это говорило само за себя. Как в любом райцентре, в нем имелись рынок, автобусный вокзал, две церкви, речка Веснянка и по ее пологим берегам — небольшой район, в шестидесятые годы прошлого века застроенный пятиэтажными панельными домами.
Вокруг рынка по утрам скапливались жители окрестных деревень со своей нехитрой продукцией — сезонными овощами и ягодами, медом, свежими яйцами, творогом и сметаной. Здесь же нередко встречались свободно разгуливающие козы удивительной местной породы — у этих коз были не морды, а самые настоящие лица с утонченными иконописными чертами провинциальных интеллигентов и большими выразительными глазами средневековых святых.
Возле автовокзала собиралась несколько иная публика — помимо тех же окрестных крестьян, здесь присутствовали в большом количестве смуглые жители южных и восточных республик, обследующие даже такую удаленную провинцию в поисках работы. Ну, и интеллигентные козы здесь тоже, само собой, паслись, куда же деваться.
Район пятиэтажек, который местные жители почему-то прозвали Кузькиной слободой, населяли преимущественно коренные веснянцы, или весняки, как они сами предпочитали себя называть. Этот район выглядел точно так же, как выглядят сейчас сотни и тысячи таких районов, выросших как грибы пятьдесят лет назад по всему Союзу. Стены домов облупились и потрескались, между домами разрослись чахлые кустики и деревца, тут же на веревках сохло разноцветное белье. Среди этих райских кущ играли в домино крепкие жизнерадостные пенсионеры да щипали сухую травку местные трогательные козы.
Приехав в Веснянск, участковый Уточкин поставил своего «козлика» перед входом в районное управление внутренних дел.
Здесь он мог не беспокоиться, что в его отсутствие машину разберут на органы местные умельцы, а кроме того, для начала Василий хотел заглянуть в управление и перекинуться парой слов с коллегами.
Несмотря на свое громкое название, управление внутренних дел представляло собой скромный двухэтажный домик, по странной прихоти прежнего начальника выкрашенный в ядовито-розовый цвет, каким в прежние времена отличалось зимнее женское белье.
В коридоре управления Василий тут же столкнулся с давним знакомым — капитаном Кручиной.
Кондратий Кручина служил в управлении уже больше пятнадцати лет, но никак не мог сделать карьеру по причине крайнего своего невезения и какой-то удивительной растяпистости. Вечно он терял важные документы, путал свидетелей с подозреваемыми, опаздывал на важные совещания, а один раз начальника управления Ивана Ивановича Полканова назвал по рассеянности Иваном Полкановичем.
Из-за такой служебной непригодности Кондратия перевели в самый захудалый отдел управления — профилактический, который занимался предупреждением преступности на ранних стадиях. То есть Кондратию приходилось обходить всех потенциально опасных жителей Веснянска и вести с ними душеспасительные беседы.
Как ни странно, на новой работе Кручина оказался к месту. Он знал по именам почти всех жителей города, у которых имелись сомнительные наклонности, пока что не переросшие в прямой криминал, и к каждому из них находил соответствующий подход.
— Здорово, Василий! — приветствовал Кручина участкового. — Ты к нам по какому делу? За матпомощью или так?