— Ей лучше думать, что он умер, — объясняла Соновия своей дочери Коринне. — Твой отец говорит, что у него чешутся руки, и если Джок осмелится появиться тут после того, что натворил, пусть пеняет на себя. Я хочу сказать, что от таких разговоров никакого проку. Пусть она просто переживет свое горе. А потом будет жить дальше.
— И что это будет за жизнь, мама? Она и не жила-то по-настоящему. Он выманил у нее деньги?
— Минти не говорила, но я подозреваю, что да. Винни оставила ей немного денег; не знаю сколько, но спрашивать не буду. Отец говорит, что примерно представляет, как все произошло. Этот Джок с кем-то разговорился в пабе — скорее всего, с Брендой, она никогда не умела держать язык за зубами, — и она указала ему на Минти и разболтала, что Винни Нокс оставила ей дом и немного денег, при этом умножив сумму на десять, и Джок сразу почувствовал выгодное дельце.
Коринна подошла к окну и выглянула на задний двор, который был отделен от соседского только забором из металлической сетки. По другую сторону на черном пластиковом мешке для мусора, расстеленном на траве, стояла Минти и развешивала белье.
— Я серьезно, мама. Откуда вы знаете, что он вообще существовал? Вы его когда-нибудь видели?
Соновия пристально посмотрела на нее.
— Нет, никогда. Ты знаешь, что мы не суем нос в чужую жизнь. — Вид у ее дочери был такой, словно она понятия не имела, и это стало для нее новостью. — Нет, погоди. Мы видели его машину, древний хлам. А папа слышал голос через стену. Смех. У него был очень низкий, приятный смех.
— Отлично. Только люди склонны фантазировать. А теперь Минти видит привидение, да? Ты не знаешь, она никогда не лечилась у психиатра?
— Кто? Минти?
— Нет, мама. Кот мистера Кроута. Кто еще, если не Минти?
— Почему ты меня об этом спрашиваешь?
— Потому что нормальные люди не ведут себя так, как она. Видит призраки, до Джока не общалась с мужчинами и всегда носит одинаковую одежду, точь-в-точь. И все ее навязчивые идеи.
— Раз уж ты об этом завела речь — то же самое я говорила отцу.
— У меня была одна такая клиентка. Ее обвинили в нападении с причинением телесного повреждения, но она говорила, что больше всего телесных повреждений нанесла самой себе — резала себя, чтобы снять напряжение. Из-за многочисленных навязчивых идей ее уволили с работы, потому что она была слишком занята, расставляя все по местам, а затем возвращаясь десять или двадцать раз, чтобы проверить, все ли в порядке, и у нее не оставалось времени на выполнение служебных обязанностей.
— Нужно быть сумасшедшим, чтобы так себя вести.
— Это ты сказала, мама, — заметила Коринна.
Тетушка говорила, что Агнес собиралась назвать ее Арабеллой. Потом ее лучшая подруга — не Тетушка, а другая, которая была замужем, — родила дочку, которую назвала Арабеллой, и поэтому Агнес выбрала имя Араминта, что почти одно и то же. Они с Джоком однажды обсуждали имена, и он сказал, что его зовут Джон, но мать называла его Джоком, потому что сама родом из Шотландии. Это все, что Минти знала о матери Джока: она шотландка и, похоже, живет где-то в Глостере.
Джок не успел купить микроавтобус или открыть собственное дело, и поэтому после его смерти все ее деньги, наверное, остались в целости и сохранности. Кому они теперь достанутся? Минти спросила Джозефин. Разумеется, не называя имен. Просто поинтересовалась, что происходит с деньгами человека, если он умрет, не оставив завещания, как Тетушка. Минти знала, что у Джока не было завещания — он сам об этом говорил, прибавляя, что им обоим следует составить завещания после свадьбы.
— Наверное, перейдут к ближайшим родственникам, — ответила Джозефин.
Они не достанутся бывшей жене Джока, потому что она бывшая. Деньги отойдут к старой миссис Льюис. Она обязана вернуть деньги Минти. Она не имеет на них права, потому что Минти дала их Джоку — не миссис Льюис, а Джоку, причем не подарила, а одолжила. Не погрешив против истины, можно сказать, что миссис Льюис украла эти деньги. Минти часто думала о матери Джока. Живет в своем красивом доме в Глостере и тратит чужие деньги на бинго, дорогие вещи, бельгийский шоколад и вишневый ликер. На эти деньги Минти хотела установить душ. Под душем тратишь меньше воды, но становишься чище. Очень удобно принимать душ два раза в день и одновременно мыть голову. Причем это был бы не шланг от крана, а настоящая душевая кабина со стеклянной дверью и облицованными плиткой стенками. Теперь у нее никогда не будет душевой кабины — или, по крайней мере, много-много лет.