— Боксер, только что покинувший ринг. Неброский и элегантный, что идеально подходит для проведения международных банковских операций, — сказал я себе с иронией.
После чего вздохнул и откупорил пузырек с девяностоградусным медицинским спиртом.
Я приложил все силы к тому, чтобы как можно лучше завершить самую длинную ночь в моей жизни.
But don't step on my blue suede shoes…[84]
По возвращении в «Люксор» каждый из нас принял душ два раза подряд. Притом на обратном пути мы наскоро почистились под хилым, полусломанным краном водяного насоса для бездомных. Этого хватило для того, чтобы старый араб, спящий за стойкой, не обратил на нас внимания.
Находясь в ванной во второй раз (с нас лишние десять долларов за десять минут обливания водой сверх ежедневной нормы), я услышал, как Карен включает телевизор, принимающий спутниковые каналы. Я уловил только фоновый шум, в котором трудно было что-нибудь различить, а также шуршание помех и что-то вроде эха, как в бетонном колодце, от музыки, напоминавшей спиричуэлс, какие транслируют из Лос-Аламоса.
Когда я, еще влажный от брызг воды (что недавно орошали мое тело с интенсивностью в час по чайной ложке), вышел из совмещенного санузла, Карен в своем алом халате лежала на кровати. Глаза девушки по-прежнему лучились УФ-светом, характерным для фазы обострения вируса. Она была чертовски прекрасна, а напротив нее, на экране телевизора мелькали кадры, изображавшие станцию «Мир», всю в штриховке помех, напряженные и осунувшиеся лица космонавтов, которые по-английски говорили с Землей, слышавшей лишь жалкие обрывки их слов.
— Станции — крышка, — сказала Карен, — если только Альберту не удастся ее спасти.
— При помощи саксофона? Он оснащен антигравитационным двигателем?
Карен одарила меня грозным взглядом:
— Ты сам не знаешь, что говоришь, не знаешь, о чем болтаешь.
— А ты? О чем ты говоришь?
— Я говорю тебе о музыке сфер, я говорю тебе об искуплении грехов, я говорю тебе об убийстве Альберта Эйлера в тысяча девятьсот семидесятом году.
— Убийстве, правда? Ты уверена? Если мне не изменяет память, речь всегда шла о следах наркотика в его крови и несчастном случае — падении в воду в нью-йоркском порту. Признаюсь, я не специалист, но в любом случае не вижу здесь связи.
— Какой связи?
— Той самой, черт возьми. Связи между нами, станцией «Мир» и твоим саксофонистом…
Карен улыбнулась:
— Как ты думаешь, зачем он дал мне средство избавить нас от коррумпированного полицейского и двух паршивых хулиганов?
— Из безмерного уважения к закону и порядку, полагаю.
Я смутно помнил, что Эйлер поддерживал Партию черных пантер[85] в ходе событий конца 60-х годов.
— Хватит разыгрывать из себя идиота, а то как бы я в конце концов не поверила, что ты таков на самом деле. Он дал мне это в обмен.
— В обмен? В обмен на что?
— В обмен на выход из лимба,[86] из вод Ист-Ривер или с этой падающей станции, что для него означает восстановление равновесия, Баланса Справедливости, если угодно.
— Я ни черта не понимаю из того, о чем ты рассказываешь. Что это за штука с обменом? Это символический обмен? Играешь в психоанализ?
— Нет, в Откровение. Не хватает всего одного элемента, чтобы собрать всю головоломку, и тогда Альберт Эйлер сольется с бесконечностью. Мы собрали почти все, необходимое для этого фокуса.
— Фокуса? Бог теперь устраивает фокусы? Он — иллюзионист из цирка «Barnum»?[87]
Улыбка Карен становилась все шире, но глаза по-прежнему смотрели куда-то внутрь, настроившись на несущую частоту ее ДНК.
— Тем вечером, в тысяча девятьсот семидесятом, Альберт дал убить себя двум мерзавцам-наркоторговцам которым он очень много задолжал. Мрачная история. Они избили его, вкололи ему смертельную дозу наркотика и бросили в воду в порту.
Я молчал на протяжении доброй минуты. События минувшей ночи вновь прошли перед моим мысленным взором.
Два человека впрыснули Эйлеру смертельную дозу наркотика, а затем швырнули в Ист-Ривер. Мы тоже убили мужчину подобным образом — на другом краю океана, прямо посреди торгового порта. Между этими двумя действиями явно имелась какая-то взаимосвязь, некая метка, функциональная асимметрия, нечто бесконечно таинственное.
— Но… А коп? Какую роль во всем этом играл Месауд?
— Один коррумпированный коп из NYPD[88] обнаружил, а затем скрыл правду об убийстве, он сцапал обоих наркоторговцев, но заставил их платить ему за молчание, и так продолжалось долгие годы. Этот мерзавец досрочно вышел на пенсию, и Отдел внутренних расследований не успел схватить его за руку. Они все преспокойненько скончались от старости, за исключением одного из наркоторговцев, который до сих пор жив. Полагаю, он обретается где-то в Северной Каролине. Видишь, все сходится, каждый элемент оказывается на своем месте. Все синхронизировано.
84
Только не наступай на мои голубые замшевые туфли…
85
Партия черных пантер, радикальная негритянская организация, боровшаяся за права чернокожего населения в США в 1960–1970-е гг.
87
«Barnum», полное название «Ringling Bros, and Barnum & Bailey Circus», одна из старейших и известнейших цирковых компаний США.