— Жрица спит, — угрюмо ответила девушка, — Сегодня ей нужно идти в город, чтобы присутствовать на празднике в доме судьи. Если вы настаиваете, я...
— Ах нет, — быстро сказал судья Ди, — я пришел только за тем, чтобы спросить у вас, не слышали ли вы и не видели ли чего-нибудь необычного прошлой ночью. Какие-то бродяги устроили беспорядки в заброшенном храме около полуночи.
— Около полуночи? — сердито переспросила она. Показав широким взмахом руки на здания вокруг нее, она продолжила: — Мне приходится прибираться здесь, во всех этих домах, одной, понимаете! Храм-то очень маленький, но на алтаре так много мелких вещичек! И со всех надо стереть пыль. И вы думаете, я буду сидеть допоздна после целого дня работы?
— Вы ходите за покупками? — с любопытством спросил судья. — Если вам приходится каждый день спускаться и подниматься по этой лестнице...
— Я хожу в город раз в неделю за солью и сыром. Мясо и рыбу мы, видите ли, не едим!
— Однако я слышу кряканье уток. Ее лицо смягчилось.
— Это мои. Жрица разрешает держать их ради яиц. Они такие шустрые, особенно малыши... — Спохватившись, она коротко спросила: — Чем еще могу быть вам полезна?
— Пока больше ничем. Пойдемте, Хун. Посмотрим, как идут дела в храме.
— Какая дерзкая штучка! — заметил младший помощник, когда они шли обратно через лес.
— Она обожает уток, а это уже кое-что. Я рад, что мне удалось посетить Жилище Отшельника. Благородная атмосфера храма подтверждает то высокое мнение, которое сложилось у моих жен о жрице.
Глава стражи и двое его людей, разгоряченные и растрепанные, сидели на ступенях главного здания храма. Они вскочили, когда увидели, что судья Ди вошел во двор.
— Бесполезно, ваша честь! Я готов поклясться, — что в эту проклятую трущобу давно уже никто не забирался. Там нет даже тропинок. И никаких следов раскопок мы не заметили. Остальные еще пытаются пробраться вглубь, вдоль внешней стены.
Судья Ди уселся на большой круглый камень в тени под стеной и стал энергично обмахиваться веером.
— Вы говорите, господин, что у убийцы наверняка был сообщник, — через некоторое время сказал младший помощник, — Разве они не могли на скорую руку сделать носилки и отнести тело вниз, к подножию холма?
— Это возможно, но маловероятно. Им пришлось бы рисковать. Они могли натолкнуться на других бродяг, а это чрезвычайно любопытный народ. Я считаю, что нужно искать в саду.
Один за другим стражники выбирались из зарослей. Они качали головами.
Судья поднялся.
— Уже поздно, нам лучше вернуться в сад. Опечатайте двери зала, глава стражи. Оставьте двух человек для охраны и проследите за тем, чтобы их сменили перед наступлением темноты.
Глава 7
Ма Чжун надел шаровары и залатанную куртку из выцветшего синего хлопка. Волосы он завязал красной тряпкой. В таком не внушающем доверия наряде он не будет привлекать ненужного внимания в северо-западном квартале города, в квартале, отведенном татарам, индийцам, уйгурам и другим инородцам.
Идти было далеко, но он шел быстро, поскольку лавки закрылись на время полуденного отдыха и народа на улицах было мало. Когда он миновал Барабанную башню, на улицах стало оживленнее. Торопливо проглотив свою чашку лапши, бедняки, населяющие этот район, тут же взялись за работу, чтобы наскрести несколько медяков на ужин.
Пробираясь через разноцветную толпу центрально азиатских кули, китайских носильщиков, толкающихся на вонючих задворках города, он наконец добрался до переулка, где Тулби открыла свою харчевню. Ма Чжун увидел ее издалека. Она стояла перед плитой и ругала старшего сына, который ворошил угли под огромным железным котлом. Второй мальчик цеплялся за подол ее юбки. Было рано, и посетителей не было. Ма Чжун не спеша подошел.
— Ма Чжун! — радостно вскрикнула она, — Как я рада тебя видеть! Ну и видок у тебя! Твой начальник выкинул тебя на улицу? Я всегда говорила, что ты слишком хорош для того, чтобы заниматься ловлей воров. Тебе следовало бы...
— Тес, — оборвал он ее, — Я оделся так потому, что я на работе.
— Да отвяжись ты, чертенок! — закричала она, отвесив оплеуху младшему из мальчиков, который упрямо цеплялся за юбку. Тот сразу заорал во все горло. Его брат бросил на Ма Чжуна злобный взгляд и сплюнул в огонь.
Ма Чжун почувствовал слишком знакомый запах прогорклого масла и заметил, что нос у Тулби испачкан. К тому же она начала полнеть. Он молча вознес к небу благодарную молитву за то, что оно милостиво избавило его от такой жены! Он покопался в рукаве и вытащил связку медных монет.
— Это...
Но Тулби подняла руку и сказала, обиженно надувшись:
— Как тебе не стыдно, Ма Чжун! И ты предлагаешь мне за это деньги! — Тем не менее она сунула медяки в рукав и продолжила: — Муж ушел на целый день, так что мы можем не торопясь побеседовать у меня в комнате. Мальчики присмотрят за лавкой, а...
— Я же сказал, что я на службе! — быстро сказал он. — А деньги — это плата за сведения, как у нас говорят. Давай сядем на скамейку.
— Пойдем ко мне! — решительно сказала она, схватив его за руку, — Ты получишь свои сведения с приправой! Конечно, хорошо отойти от дел, в разнообразии кое-что есть. Сам знаешь, как я всегда относилась к тебе, Ма Чжун... — Она бросила многозначительный взгляд на дверь.