— Интуиция… Предчувствие… Очень капризные и своенравные существа. Но сейчас они меня не подводят. И так. Есть два одиноких человека, пока не определившиеся в личной жизни и грустно бредущие навстречу друг другу по узкой тропинке бытия. Понимаете, на что я намекаю?
— Понимаю. И каковы эти ваши привычки, которые «почти»? — усмехнулась женщина.
— Что?
— Вы сказали, что почти не имеете вредных привычек.
— Ах, да. Ну, могу иногда по настроению выкурить сигару, а также успокоить нервы парой-тройкой рюмочек какого-нибудь крепкого напитка. Вино, эту кислятину, честно говоря, не люблю, — скривился я. — Пиво пью изредка и только по жаре, что не вяжется с распространённым представлением о байкерах. Наркотики не употребляю абсолютно. Характер спокойный, неагрессивный. Я, в общем-то, как уже сказал ранее, романтик и философ по своей натуре, а кроме того любитель поэзии, классической музыки и живописи. Обожаю природу и животных. Короче, почти идеален.
— Снова это слово «почти»?
— Господи, ну где вы видели в этом мире что-либо, или кого-либо, что или кто были бы совершенно идеальными!? — возбудился я. — На солнце имеются чёрные пятна и периодически происходят вспышки. На так мною любимых соснах и елях мы обязательно обнаружим жёлтую хвою. Животные в определённое время года линяют, и их облик меняется в худшую сторону. Даже самый упёртый трезвенник в какие-то трагические часы или дни своей жизни может напиться до поросячьего визга, а какой-нибудь примерный гражданин вдруг ни с того, ни с сего совершает мелкую кражу в супермаркете или бегает по улицам голышом. Есть очень красивые женщины, но у них пусть слегка, но кривоватые ноги или наличествует цыплячья грудь. Есть женщины с идеальными фигурами, но у них то длинные носы, то маленькие и невыразительные глаза, то жидкие волосы. И таких примеров можно привести миллион!
— Хорошо, убедили, — усмехнулась моя собеседница и как-то странно, тягуче и оценивающе посмотрела на меня. — Отвечу на ваши вопросы. Живу я в соседнем штате. Разведена. Детей, увы, нет. Работаю, только не смейтесь, ветеринаром. Обожаю животных! Кстати, у Хана что-то не так с правой лапой. Надо будет её внимательно осмотреть. Хитрый пёс. Как увидит меня, сразу же пытается смыться.
— Почему?
— Да сильно болел он некоторое время, очень сильно, — грустно произнесла женщина. — Я от него не отходила, пичкала лекарствами, делала уколы. Конечно же, весьма неприятные воспоминания после этого у него остались.
— Я тоже люблю животных, особенно собак и кошек. Одни — самые преданные, другие — самые совершенные существа на свете.
— А породистые лошади?
— Они самые грациозные животные, как и лебеди.
— Согласна, — улыбнулась женщина, расслабилась и снова оценивающе посмотрела на меня. — А почему вы так побрили голову? У вас какие-то проблемы с волосами? Ой! Извините…
— Да нет. Захотелось, и побрился. Мы, байкеры, волей-неволей вынуждены создавать каждый сам себе особый и неповторимый имидж, ну, или другими словами, образ, ореол. Таковы правила игры, название которой жизнь, — усмехнулся я.
— Но, как я понимаю, вы же не всегда находитесь в пути на колёсах? Где ваш дом?
— Да, сравнительно недалеко отсюда, в более тёплых краях, — очень неопределённо ответил я. — Поведайте, моя прекрасная леди, лучше вы ещё что-нибудь о себе.
— Кстати, зовут меня Барбарой, — женщина протянула мне ручку. — Я полу полька и полу американка.
— Имя для наших мест редкое и несколько необычное, но мне оно очень нравится.
— Моя покойная матушка настояла на нём. Умерла она сразу после родов.
— Соболезную.
— Спасибо.
— А вы знаете, какие самые красивые женщины в мире? — спросил я, уходя от грустной темы.
— И какие же?
— Русские и полячки. Ну и вообще, славянки.
— Вот как? А я думала, что француженки или итальянки, — удивилась Барбара. — Ну, или латиноамериканки.
— Да, мало вы их видели, — с отвращением скривился я. — То тощие и костлявые, то толстые, с волосами на ногах и руках, в большинстве своём крайне прагматичны, меркантильны и истеричны. Но Бог с ними. И всё-таки, сколько вам лет? Только не кокетничайте и не жеманьтесь. Вам, всё-таки, извините, уже давно не двадцать и ещё далеко не сорок.
— Фи, романтик вы наш, а могли бы сделать даме достойный комплимент по поводу её возраста, — фыркнула Барбара. — В таком вопросе ложь никогда не лишняя и всегда она осуществляется во благо обеих сторон.
— И всё-таки?
— Ну а сколько вы мне дадите?
— О, женщины! Из века в век всё одно и то же!