— Вернёмся к теме, — улыбнулся Леший.
— Вернёмся, — поморщился я. — И так, поговорим о расстановке фигур на шахматной доске!
— Согласен. По моему мнению, существуют один или несколько очень влиятельных господ, которые…
— Мальчики, ваш разговор безумно интересен, хотя я и не всё понимаю до конца, — решительно прервала отца Барбара. — Вернёмся лучше к самой насущной теме на данный момент. Так мы едем за продуктами или нет? Дай Бог успеть с готовкой к ужину. Я хочу, чтобы он был праздничным.
— О, женщины! — воскликнул Леший, пуская в сторону Барбары серую струю ароматного дыма.
— Ненавижу, когда ты так делаешь! И вообще перед тем, как курить, следует спросить разрешения у дамы!
— Ты не дама.
— И кто же я?
— Ты моя дочь, моя девочка, моя резвая белочка и маленькая ласковая волчица одновременно, — улыбнулся старик.
— Папа!
— Барбара, пожалуйста, собирайся, — сказал я и решительно поднялся с дивана. — Предлагаю тебе отбыть отсюда одним очень надёжным путём. Леший, дочка знает о тоннеле?
— Да.
— Тогда я спокойно выеду отсюда на мотоцикле, а Барбара воспользуется тоннелем, так как её со мною, скорее всего, просто так не отпустят. На уровне выхода из подземелья я буду её ждать на обочине шоссе. Вот такой план.
— Ладно, чёрт с вами, — буркнул Леший.
— Папа, ты только не волнуйся.
— Постараюсь.
— Барбара, не забывай, что ты поедешь с суровым и грозным байкером на очень крутом мотоцикле. У тебя имеется какой-нибудь соответствующий такому случаю прикид? — поинтересовался я.
— Что-нибудь подберу.
— Ты готова ощутить истинный экстаз и испытать невыносимый кайф от стремительного поглощения пространства, обняв меня, моя тёлочка? — хриплым и мужественным голосом спросил я.
— Я готова не просто поглощать пространство, а неистово пожирать его, слившись с тобой, мой бычок! — также с хрипотцой ответила Барбара.
— О, Боже! — горестно застонал Леший и проглотил бокал с огненным напитком. — Куда катится мир!?
— Как всегда, только в бездну! — усмехнулся я.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Мотоцикл оказался достаточно мощным, чтобы быстро доставить нас с Барбарой в город. По пути мы встретили всего несколько машин, день был чудесный, на небе ни облачка, тёплый ветер упруго сопротивлялся напору моего железного монстра, но, конечно же, не мог ему противостоять, и обессилено и обречённо затихал где-то далеко позади нас, вяло распластываясь по горячему асфальту и растворяясь в траве и в деревьях.
Город не являлся таковым в привычном понимании этого слова русским человеком. Он представлял собой скорее большой посёлок городского типа по-американски. Аккуратные и в основном одноэтажные и двухэтажные дома, ухоженные газоны, идеальная асфальтовая дорога, мэрия, школа, спортивный центр, церковь. Имелось несколько кафе и магазинов, пара заправок и автомастерских и, конечно же, полицейский участок, куда я в первую очередь решительно направился, ссадив с мотоцикла Барбару около сравнительно большого супермаркета.
Шериф в это время как раз подъехал к своей резиденции и неторопливо выходил из машины. Увидев меня, он сначала растерялся на несколько секунд, побледнел, метнулся, было, в сторону, но потом взял себя в руки и даже очень доброжелательно улыбнулся.
— Какими судьбами, уважаемый господин Призрак, или как вас там по имени?
— Джон Смит, — в ответ безмятежно улыбнулся я. — Можете называть меня и так и так, как пожелаете. Позвольте величать вас Шерифом. Как-то привычно и значимо для меня такое обращение к вам.
— Я не против, тем более, что все жители этого городка так ко мне и обращаются. Я думаю, что они уже давным-давно забыли, как меня зовут по имени, — засмеялся мужчина.
— Предлагаю немного прогуляться и пообщаться.
— Я не против, — обречённо вздохнул мой собеседник.
— Ну и прекрасно. Ах, какая сегодня чудесная погода! — усмехнулся я и устремил свой восторженный взор в прозрачно-голубое небо. — Скоро осень, а потом долгая и снежная зима. Следует наслаждаться неизбежно уходящим летом и не думать ни о чём суетном и неприятном. Не находите?
— Согласен с вами, но, увы, увы, — эти вечные и проклятые проблемы! От суеты никуда не скроешься и не денешься, — печально произнёс Шериф. — Эти чёртовые неприятности, так неожиданно свалившиеся на мою голову!