— Хочу вина, — вдруг весело сказала женщина, приподнялась и стала торопливо одеваться, периодически с тревогой посматривая на шоссе, которое, как и раньше, было пустынным и тихим.
— Желание дамы для истинного джентльмена — закон! — рассмеялся я, встал и сладко потянулся.
— Ты находишься в довольно неплохой форме, — сказала Барбара, внимательно рассматривая меня. — А что это за шрамы у тебя на бедре и на плече?
— Последствия бурной шпионской деятельности, — важно и со значением произнёс я, напрягая мышцы.
— Ну, ну…
— А что это за скепсис слышу я в твоих словах?
— Тебе показалось.
— Ну, ну…
— Так мы выпьем вина, или нет?
— Сей момент! — я быстро оделся, не забыв отыскать в буйной растительности кобуру с пистолетом, сходил к мотоциклу, покопался в багажнике, достал из него бутылку виски и пару яблок, вернулся обратно на поляну. — Извини, но у нас нет ни бокалов, ни штопора. Предлагаю употребить несколько иной напиток. Будем пить прямо из бутылки.
— Прекрасно. Слушаю твой тост.
— За любовь!
— Конечно же, за неё!
Жидкость пошла на ура. Мы приложились к бутылке несколько раз, захрустели яблоками, счастливо посмотрели друг на друга и весело рассмеялись.
— Ну, что, может быть, попробуем слиться друг с другом ещё раз? — с энтузиазмом спросил я.
— Всё должно быть в меру.
— В любви этого понятия не существует.
— Побереги силы, мой герой, — усмехнулась Барбара. — Во-первых, я предпочитаю для занятия любовью более комфортные условия, а во-вторых, скоро вечер, папа нас ждёт и наверняка беспокоится о нас. Возможно, меня уже хватились наши охранники. Я сейчас позвоню отцу и узнаю, какова ситуация.
— Ни в коем случае! — я забрал у женщины мобильник.
— Почему?
— Да потому. Скорее всего, осуществляется постоянное прослушивание наших телефонов.
— А, поняла.
— Кстати, скажи, пожалуйста, а, сколько Лешему лет?
— Как? Ты не знаешь? — удивилась Барбара. — Какой же ты тогда шпион?
— Некоторые сведения о твоём отце от меня скрывались, как и мои от него. И вообще, я шпионил за злодеями, а не за твоим отцом, — весьма неубедительно ответил я.
— Ему восемьдесят пять лет.
— Ого, он неплохо сохранился для такого возраста.
— Да, здоровье у него отменное, — усмехнулась женщина. — Если он и жалуется на него, то это так, для создания видимости немощности и иллюзии болезней. Но я периодически покупаюсь на отцовские импровизации и всякие трюки. Что тут поделать.
— Не ты одна.
— О, да, — улыбнулась женщина.
— Ладно, — вздохнул я. — Что-то мы действительно засиделись тут, пора в путь.
— Не засиделись, а залежались, — рассмеялась Барбара, любуясь небом и с наслаждением вдыхая запахи травы, цветов и деревьев.
— Ах, да, — улыбнулся я и встал. — Ещё по глотку?
— С удовольствием, хотя я уже пьяная. Как бы усидеть на мотоцикле, да не упасть с него.
— Ничего, ничего, — беспечно сказал я. — Главное крепче за меня держись.
— Постараюсь, — слегка заплетающимся языком произнесла Барбара и потянулась к бутылке, но я быстро отодвинул её в сторону и отрицательно покачал головой. — Моё предложение выпить отменяется.
— А на посошок?
— Хватит, поехали. Время, время.
Мы сели на мотоцикл, и я повёл его на средней скорости в сторону усадьбы. До неё оставалось всего несколько километров, когда над нами вдруг низко и почти бесшумно пролетел небольшой вертолёт. Потом он развернулся, сделал пару больших кругов, завис на несколько секунд в воздухе, отлетел вперёд метров на пятьдесят и сел прямо на дорогу.
— Чёрт возьми! — нервно воскликнул я, останавливаясь. — Такой хороший выдался день, и на тебе!
— Как часто о том, каким был прошедший день, мы понимаем только с наступлением вечера, — нравоучительно заметила Барбара.
— О, ты настоящая последовательница своего мудрого отца. Чувствую его тень за твоей спиной.
— Что будем делать?
— Чёрт его знает. Думаю, соображаю. Всё зависит от того, кто такие эти люди в вертолёте, — мрачно произнёс я. — Возможно, это очередные злодеи, а может быть наша охрана. Я, конечно, предпочёл бы второй вариант.
— Да, ты прав. Ну и что же дальше?
— Так, так… Увы, — пробормотал я. — Нас остановили явно не федералы. Они уже давно бы выскочили из аппарата и с радостными возгласами или с руганью бросились бы к нам, дабы взять нас под свою защиту и опеку.