Разум ее не выдержал. Сердце забилось, так как будто хотело разорваться. В глазах поплыли огненные круги. Жалобно закричал ребенок, выпавший из ослабевших рук.
— Катрен! — прозвучал над огородами отчаянный крик.
Женщина тихо охнула и упала. В последний раз конвульсивно поднялась и опустилась грудь, посинело лицо… Все… Нет больше на свете никого, кто бы мог помочь Алессандро…
В соседних домах раскрылись двери, показались встревоженные люди. Трое мужчин с палками в руках подбежали к Лоссу.
— Негодяй! — закричал один из них. — Хватайте его! Он убил Катрен!
Мужчины схватили Алессандро. Он стоял неподвижно, равнодушный ко всему. Руки крестьян прошли сквозь его тело. В испуге они отступили.
— Что это… такое? — заикаясь, спросил кто-то. — Свят, свят, свят… Матерь божия, пресвятая Мария! При… призрак… дух… а-а-а!..
Побросав палки, крестьяне с криком разбежались. В селении поднялся шум.
От шоссе шла группа людей. Среди идущих Лосе узнал Шлиссера. Опять эти коршуны! Но у них ничего не выйдет!
Алессандро в последний раз посмотрел на Катрен, на ребенка, который, задыхаясь от плача, ползал по земле, и быстрым шагом направился к оврагу. Ему было безразлично, куда идти, лишь бы подальше от людей, от их испуганных криков, от полицейских…
— Держите его! — скомандовал офицер.
— Оставьте, — сказал Шлиссер, — я сам…
За своей спиною Лосе услышал торопливые шаги, тяжелое дыханье, но не обернулся.
— Одну минуточку, Лосе! Прошу вас!
Шлиссер поравнялся с Алессандро. Он смешной рысцой трусил по огороду, стараясь опередить уходящего. Наконец Лосе остановился, безучастно взглянул на министра.
— Что вам надо?
— Я вижу, у вас случилось несчастье. Но я не виноват в этом. Я только хотел помочь вам.
— И для этого послали агентов к Тенку?
— Вы сами заставили это сделать. Вы поставили меня перед необходимостью. Но что сейчас произошло? Я еще ничего не знаю.
— Я не желаю об этом говорить, — резко ответил Лосе — Дайте мне возможность спокойно умереть.
— Ну, зачем же? — примирительно сказал министр, оглядываясь на полицейских. — Мы можем продолжить разговор и договориться об условиях.
Алессандро насмешливо улыбнулся. Он принимает Лосса за простачка? Выдать секрет Тенка шакалам, а они потом бросят его на произвол судьбы? Никогда! Лучше смерть!
— Условия? Мне ничего не надо.
— А государство? — вкрадчиво продолжал Шлиссер, — слава Испании? Каудильо, наконец? Неужели они не дороги вам? Неужели вы не захотите открыть им секрет? Подумайте о своем народе.
— Народ? — иронически протянул Лосе, оглядываясь. Взгляд его упал на полицейских. — Вот ваш народ- хищные звери, защитники закона. Оставьте меня, дайте мне отдохнуть!
Лосе почти побежал к оврагу.
— Опомнитесь, Лосе! Я не дам вам покоя, я буду вас преследовать всюду. Я сделаю так, что все в испуге отшатнутся от вас. Вы будете беспомощным, одиноким. Вернитесь!
Но Лосе уходил все дальше и дальше, не оглядываясь и не отвечая. Тогда Шлиссер жестом подозвал полицейских.
— Что с женщиной?
— Мертва. Ребенок жив.
— Труп передайте представителям власти, пусть похоронят. Ребенка в интернат. Следите за Лоссом. Неспускайте с него глаз ни днем, ни ночью. Поднимите агентуру по всей Испании!
Запоздалое пробуждение
Километрах в трех от Аравака агенты догнали Алессандро. Он шел, опустив голову, как бы разглядывая что-то на земле, и не замечал преследователей. Из оцепенения его вывели голоса. Алессандро оглянулся, увидел полицейских и остановился.
— Что вам надо? — глухо спросил он, когда они приблизились. Долговязый полицейский с глупой усмешкой на широком рябом лице, очевидно старший, выступил вперед.
— Мы не хотим вам ничего плохого, — вкрадчиво ответил он, — сеньор Хуано поручил нам предложить от его имени условия…
— Какие условия? — с горечью перебил Алессандро. — Вы понимаете, что мне ничего не надо? Оставьте меня в покое.
Долговязый развел руками, вздохнул.
— Таков приказ сеньора Хуано. Вас оставят в покое, если вы согласитесь передать…
Лосе не дослушал, круто повернулся и побрел дальше. Нечего говорить с этими людьми. Они только исполнители чужой воли, маленькие винтики полицейского аппарата. Мысли Алессандро путались. Муки голода притупились, моментами исчезала память. В мозгу начало звенеть тонко и надоедливо. Лосе не выдержал, ударил себя кулаком по голове, чтобы прекратить раздражающий звон, но это не помогло. О, если бы отдохнуть хоть немного! Но останавливаться нельзя. Вперед, только вперед, на север. Может, ему посчастливится добраться до Парижа. Хоть бы перейти испанскую границу! Боже, помоги, дай немного сил… Увидеть Мориса… Он один может вернуть Алессандро жизнь.
Солнце поднималось все выше, начало припекать. Агенты устали, пот заливал им глаза. Лосе вел их глухими ущельями, по камням, через буреломы и завалы. Два агента не выдержали и отстали. Трое других продолжали преследование.
Только к концу дня вышел Лосе на шоссе, змеей извивавшееся вдоль горной речки. Там его ожидали другие агенты. Увидев их, долговязый радостно засмеялся, опустился на землю.
— Будь он проклят, этот призрак! — махнул он рукою, — дайте мне поспать, больше я ничего не хочу!
Лосе не останавливался. Он упорно шел на север. Где-то в глубине сознания билась одна мысль: в Париж, в Париж! Он не видел, что агенты сменились, и невольно удивился неутомимости полицейских. Однако, присмотревшись, Лосе заметил, что за ним идут уже другие люди. Тогда ему стал ясен план Шлиссера — дождаться, когда у беглеца иссякнут силы и тогда за небольшое вознаграждение вырвать у него тайну.
Нет, этого не будет! Ведь если ему и пообещают спасение, он погибнет раньше, чем неподготовленные специалисты сумеют изготовить антирадонат. Да Шлиссеру и невыгодно, чтобы Лосе остался жив — ведь он единственный свидетель событий в доме с зеленой звездой, он один знает обстоятельства гибели Тенка. Вспомнив свои недавние мечты о величии и власти, Алессандро усмехнулся помертвевшими губами. Какое безумие! Сейчас он отдал бы половину жизни за то, чтобы вернуть все назад. Чтоб можно было свободно ступать по земле, целовать Катрен, пить прозрачную воду…
О, Катрен! Разве такой участи он хотел для нее? Прости своего Алессандро! Он на пороге смерти. Но он клянется твоей дорогой тени, что люди-призраки не будут ходить по Испании. Армия призраков не развяжет новой всемирной войны…
Где он, куда забрел? Ага, там, слева, горы Сьерра-де-Гвадаррама. Он идет правильно, только как бы скорее добраться до рубежа? Надо идти к железной дороге, может, ему удастся сесть на поезд.
На горы спустились сумерки. Только облака еще алели и золотились в последних лучах солнца. Лосе мутным взглядом смотрел на небо. Ему казалось, что там, рождаясь где-то в заоблачной бездне и низвергаясь на горные хребты, текут потоки крови.
— Вот расплата! — прошептал он, глядя на феерический закат. — Смотри, любуйся делом своих рук!
Краски на небе поблекли, над горами сгустились темные тени. Мрак мгновенно поглотил Алессандро. И тогда темноту прорезали лучи света — это полицейские зажгли фонари. Слуги закона продолжали неутомимо идти по следу человека-призрака.
Алессандро в бешенстве заскрипел зубами. До каких пор они будут плестись за ним? Надо избавиться от непрошенных спутников. Он остановился на краю пропасти. На дне ее, на глубине ста метров, бурлила речка, торчали острые камни. Лосе не боялся смерти. Теперь он даже желал ее. Он хотел бы умереть, прекратить физические и нравственные муки, но умереть мгновенно, безболезненно. Инстинкт самосохранения, унаследованный от бесчисленных поколений предков и развивавшийся в течение всей его жизни, говорил, что он погибнет, но разум подсказывал, что все обойдется благополучно. Луч света ударил в глаза Лоссу, ослепил.