«Ну и что ты про меня узнал? И почему ты мне помогаешь?» — скептически уточнил Геральт.
«Я узнал, что ты несносен, остёр на язык, груб, саркастичен, иногда жесток, скрытен и весьма безэмоционален», — резко ответил Д’шаниэдль.
«Ну спасибо…»
«…Однако ты можешь быть честным, рассудительным, верным, справедливым и сострадательным», — голос эльфа смягчился. — «Никто из нас не идеален. Я тоже когда-то мог действовать с горяча, решив эту проблему лишь после физической смерти. Главное нужно помнить о том, ради чего мы живём, ради чего или кого готовы отдать свои жизни, не давая злу проникнуть в наши сердца… Я готов помочь тебе, потому что за свою жизнь и даже после неё совершил слишком много того, чего никогда бы не стал совершать, если бы не пал духом. Так что борись с этим злом. Не дай ему овладеть тобой. Борись здесь и сейчас».
Часть 20
Возле непоколебимого метеорита воцарилась гробовая тишина. Практически каждый пребывал в оцепенении, молча наблюдая за тем, как бывший ведьмак покорно ступает к Королю Дикой Охоты. Шаг за шагом он приближался к своему теперь уже командующему, желая передать клинок своему хозяину.
Однако рано или поздно кто-нибудь должен был хоть как-то отреагировать. Первой пришла в себя Цири, чувствуя, как нарастает в её душе ужас от представленной картины:
— Нет, Геральт! Не надо, остановись! Ты слышишь меня?! Не надо!
Однако Белый Волк не ответил. Более того, он даже не затормозил, продолжая по-военному уверенно идти к злорадствующему Эредину.
— Вы только посмотрите… Дочь смотрит на то, как её отец становится рабом. До чего же забавно, — усмехнулся эльф, переведя взгляд на подошедшего воина. — А теперь склони колени, присягни мне на верность и передай меч!
Прошло секунд десять, но воин так и не шелохнулся. Он стоял ровно, подняв голову так, чтобы смотреть прямо на шлем Эредина. Его глаза, как и всё лицо, впрочем, были все также скрыты шлемом, так что нельзя было сказать, что в данный момент творилось в его мыслях.
Сначала Король Дикой Охоты посетило чувство недоумения, вызванное бездействием своего нового подчинённого. Однако подобные эмоции вскоре сменились на раздражение и гнев:
— Ты чего стоишь, раб? Быстро сделал, что я сказал, а иначе смерть будет самым лёгким наказанием для тебя!
Но воин не сдвинулся с места. Поднявшийся ветер поднимал песчаные крупицы и врезал их в новый доспех бывшего ведьмака. Лунный свет падал на нагрудную пластину, открывая вид на качественно выполненную работу. Энергетическое давление начало распространяться по поляне. Это был чистый и сконцентрированный в виде желания убивать гнев.
Но Геральту на это было всё равно. И он, держа в левой руке меч, правой медленно потянулся к своему шлему. Схватив его за край, он также неторопливо стянул его с головы, выставляя на свет помолодевшее лицо, слегка заострённые уши и светящиеся тусклым белым светом глаза.
— Я не твой раб. И никогда им не стану.
А затем, пока Король от удивления не мог связать два слова, он сформировал в руке ледяной шар переливающийся зелёным, голубым и белым цветами и отправил его прямо в лицо остолбеневшему эльфу.
Тот рефлекторно подставил руку, частично защищаясь от воздействия льда. Частично, потому что сделал он это слишком поздно. Теперь его левая рука, часть груди и головы были на время заморожены, из-за чего его боеспособность претерпела несущественные, но всё-таки изменения.
— Как это возможно?! Мой меч должен был поработить тебя! Невозможно сопротивляться его воле!
— Д’шаниэдль никому не принадлежит, — отрезал Геральт, лицо которого на мгновение было представлено проекцией совершенно другого человека эльфийского происхождения, который закончил фразу совершенно чужим голосом: — Тем более такому выродку, как ты.
— Р-р-р-а-а-а! — с силой разбив кулаком сковывающий лёд, Эредин отдался эмоциям и с нечеловеческим рёвом, вскинув свой меч, понёсся на обновлённого Геральта.
Так возобновилась битва возле Камня, продолжающаяся уже практически целый день…
Приближенные Короля, а также другие воины Дикой Охоты без какого-либо приказа начали действовать. Карантир взмахнул посохом, а затем с силой опустил его на землю, создавая громадного голема с зелёным светом, исходящим изнутри собранных в тело камней, который по размерам превосходил всех находящихся на поляне минимум в два раза.
Против чародея выступили Йеннифэр и Цири. Таким образом, пока ведьмачка насаждала ему ближний бой, брюнетка помогала ей магией на расстоянии.