К счастью, к тому моменту, как гости леса добрались до нужного им места, волков они так и не встретили. Лишь дружный вой время от времени заставлял Кэзуо пару раз напряжённо дёргаться и оборачиваться. Ведьмака же такие вещи не страшили. Обладая улучшенным слухом, он с уверенностью мог сказать, что волки находились вдали от них. И если бы они решили на путников напасть, то седовласый узнал бы об этом заранее.
— Вот здесь я тебя нашёл, — указал он на сломанное дерево, ствол которого лежал на земле и был сломан пополам.
Удивительно, но крови здесь не было. А ведь Мико говорила, что Геральт был найден раненым.
«Не могла же она испариться… Кровь может высохнуть, но сохранять следы будет многие годы. Так почему возникает такое чувство, что тут просто кто-то повалил дерево и сломал его ствол?» — Геральт наклонился к смятой траве, где, скорее всего его и нашли лежащим, и пытался найти хоть какие-то следы, подтверждающие его ранение.
Но больше его, конечно, интересовало не это, а покрытые инеем и льдом кусты в двадцати метрах от сломанного дерева. Учитывая, что на улице было довольно жарко, такое природное явление было из ряда вон выходящим, так что Геральт неспеша встал и направился к необычному месту.
— А там лежит твой клинок, — подтвердил мужчина мысли Геральта, невольно потирая поврежденную ладонь.
Ведьмак не ответил, молча ступая по промёрзшей траве и не испытывая при этом чувства холода. Раздвинув кусты, ожидая все, что угодно, он от увиденного удивлённо поднял бровь и недоумённо пробормотал:
— Ну нихера себе… Что здесь делает меч Эредина?
Часть 3
В густой бывшей зелёной траве лежал обоюдоострый клинок с чешуйчатой светло-рыжей рукоятью, металлическим навершием и с необычной гардой, один конец которой смотрела в сторону острия, а второй наоборот — в сторону эфеса. Лезвие имело три зазубрины: на одной стороне была зубчатая, более резкая, на другой — сразу две, но более плавные. Клинок не был искривлённым, а остриё смотрело ровно.
«Этот меч был у Эредина, когда он атаковал Каэр Морхен. Им же он нанёс удар в моё сердце. Как могло так получиться, что меч здесь оказался, а его хозяина до сих пор не видно?» — Геральт принялся рассуждать, осторожно подходя к необычному мечу. — «Судя по дрожанию медальона, на этом месте была использована магия. Скорее всего пару дней назад, тогда, когда меня нашли. Но заклинание было довольно мощным, так что след от него до конца ещё не рассеялся. А значит, либо меня кто-то телепортировал из Каэр Морхена, отправляя куда подальше от знакомых мне земель, либо, что ещё хуже, вообще перенёс в другой мир».
Кэзуо не стал приближаться к странному клинку, предпочитая понаблюдать со стороны. Геральт его понимал, ведь просто так подвергать себя опасности лучше не стоило. Тем более, если даже ведьмак не мог трезво оценить степень этой самой опасности.
«Самая главная проблема заключается в том, что в этом мире может не быть магии. С начала моего пробуждения здесь, я ещё ни разу не почувствовал даже мелкие всполохи необычной энергии. В моём мире ты тоже не встретишь магию на каждом шагу, но там хотя бы чувствовались мелкие эманации, исходящие из природных источников. Здесь же такого нет», — седоволосый наклонился над мечом, который светился светло-голубым, граничащим с зелёным цветом и бесстрашно протянул руку к рукояти. — «А потому в этом мире магам будет тяжело меня найти. Если это вообще возможно. Ладно, в любом случае нужно пока крепко встать на ноги, разобраться что тут да как, узнать больше информации, а потом думать, как вернуться домой. Может тут всё-таки есть свои маги, но они намного лучше скрываются…»
С этими неутешительными мыслями, Геральт, чувствуя по какой-то причине, что меч ему не навредит, словно он есть нечто родное, что давно должно было оказаться у него, взялся за рукоять и поднял клинок над головой. В следующую секунду по телу ведьмака прошёлся ледяной холод, который пробрал его до костей. Он буквально чувствовал, как кровь застывает в жилах, мозг замерзает, а перед глазами появилась синяя плёнка, мешающая нормально видеть.
Создавалось такое ощущение, что клинок превратит белоголового в ледяную статую с ног до головы, как если бы это было замораживающее заклинание Дикой Охоты. Сквозь эти «незабываемые» ощущения, ведьмак осознал, что уже стоял на одном колене, но клинок не опускал, чувствуя, что если потерпеть, то что-то произойдёт. Будто это было испытание, схожее с ведьмачьими мутациями, которое ему надо было пройти.