– Она называется тольрух, – объяснила Эмма.
– Никогда о такой не слышал, – удивился Чарли.
– И немудрено, я сама ее придумала! – Эмма протянула ему альбом. – Она вроде птицы Рух из приключений Синдбада-Морехода[3]. Ну, помните, огромная птица, которая несла яйца в пятьдесят шагов окружностью.
– Ничего себе яйцо! – поразился Бенджи.
– Ничего себе птичка! – поддержал его Чарли.
– Мне нужно, чтобы она была сильной, очень сильной. И грозной. Обратите внимание, какие когти. Каждый коготь будет размером с мою руку, – с горящими глазами расписывала Эмма.
– Жуть какая, – искренне сказал Бенджи.
Чарли постепенно осознал, что диковинный тольрух – это не просто картинка, нарисованная для развлечения. Эмма придумала птицу не просто так!
– Эмма, – осторожно начал он, – ты таким способом… То есть я хотел спросить, тебе надо превратиться в птицу, чтобы… полететь?
– Да, но сначала мне надо эту птицу представить, и как можно подробнее. Тогда я вижу ее как наяву и взлетаю.
Мальчики уставились на нее, разинув рты.
– Ух ты. Здорово, должно быть! – восхитился Бенджи.
– На самом деле довольно-таки страшно, – смущенно созналась Эмма. – Я и превращалась-то всего три раза в жизни. А когда я только поселилась тут, у тети Джулии, она вообще слышать не желала ни о каких полетах. Но теперь она привыкла. Ничего не поделаешь, может случиться так, что мне будет необходимо полететь.
– Привет, мальчики! – заглянула в комнату мисс Инглдью. – Как насчет пончиков с горячим какао? Нынче такая холодина!
Гости хором изъявили горячее желание отведать горячего какао и облизнулись.
Когда мисс Инглдью принесла из кухни угощение, Чарли поведал ей о втором визите к дяде.
– Я хотел расспросить его о книжке, но мои жуткие тетки крутились рядом, а при них про наши дела не больно-то разговоришься. – Чарли протянул мисс Инглдью коричневую книжечку и добавил: – Дядя сказал, что она мне потребуется, когда… – он замялся, – чтобы объясниться с одним человеком.
Мисс Инглдью глянула на него с любопытством.
– Понятно, понятно. – Она пролистала книжку. – Это словарь валлийского языка, Чарли. То есть англо-валлийский. Видишь, твой дядя пометил некоторые слова? – Она показала Чарли карандашные галочки, попадавшиеся там и сям на полях книги.
– А почему именно эти? – озадачился Чарли.
– Насколько я заметила, все они – глаголы, причем в основном глаголы движения, – задумчиво проговорила мисс Инглдью, – наверно, чтобы командовать. Смотри: двигаться, летать, толкать, бежать, ловить… Ага, еще «разговаривать», «смотреть» и «слушать». Ну и так далее. Обрати внимание, на первой странице он выписал их на титульном листе вместе с транскрипцией, чтобы ты знал, как они произносятся.
– Но зачем? – недоумевал Чарли. – Для чего они мне?
– Видишь ли, валлийский – необычный язык, многие слова произносятся не так, как читаются, – сказала мисс Инглдью. – Я могу лишь предположить: твой дядя хотел, чтобы ты выучил именно эти слова по-валлийски. Но зачем именно, мне самой неясно.
– Придет время, и поймешь, – обнадежила Чарли Эмма.
Мисс Инглдью ласково улыбнулась племяннице.
– Странные вы люди, – заметила она. – Вот уж не знаю, хотела бы я стать такой одаренной… Скорее, нет.
– И я тоже, – поддержал ее Бенджи. Когда мальчики покинули гостеприимный кров мисс Инглдью, по узким улочкам уже стлались сырые сумерки. Стало еще холоднее, но Спринтер-Боб припустил домой таким галопом, что замерзнуть Чарли с Бенджи не успели. Прощаясь с приятелем у дома номер девять, Бенджи спросил:
– С кем это ты собираешься объясняться по-валлийски?
Чарли вкратце изложил историю про картину «Чародей».
– Это что ж, ты можешь попасть прямо внутрь? – вытаращился Бенджи. – А потом что? А зачем тебе туда?
– Он же чародей, Бенджи. Маг. А мне не помешает толика магии, чтобы спасти Генри.
– Но как ты ее получишь, магию эту? – спросил Бенджи. – И какая она будет?
– Пока внутрь не попаду, не узнаю, – насупился Чарли.
– А-а-а, внутрь, а обратно как? А если обратно не получится? Если ты застрянешь? – встревоженно тараторил Бенджи.
– Ну ты и олух! Я же не на самом деле туда полезу, не физически, как Генри в будущее, я мысленно туда попаду. Это как с голосами, которые я слышу с фотографий, только чуточку посложнее. Оно только у меня в голове происходит.
– Да? – засомневался Бенджи. – Ну, ты поосторожнее все-таки. – Свистнув Спринтер-Бобу, он двинулся домой.
Чарли тотчас пожалел, что так оборвал приятеля. На самом деле мальчику было страшновато забираться в картину, пусть даже и мысленно: кто знает, что случится с ним там, в обиталище чародея Скорпио?
Вернувшись к себе в комнату, Чарли увидел, что мама уже разложила на кровати чистую одежду на завтра. Он принялся собирать сумку, но картину запаковал в последнюю очередь, причем завернул ее в рубашку, стараясь не смотреть на полотно. Однако краем глаза Чарли все-таки увидел темную фигуру чародея. И тот вновь пристально взглянул из рамы.
– Скоро! – пообещал Скорпио.
Глава 15
ПТИЦА ПОД НАЗВАНИЕМ ТОЛЬРУХ
Оливия приняла решение: раз Чарли не может отыскать Генри, тогда этим займется она. И ни единой живой душе о своей затее не скажет – просто сделает, и все. То-то друзья удивятся!
В понедельник на первой же перемене Оливия прогуливалась по саду в одиночестве, поскольку Бинди все еще сидела дома с гриппом. Общаться с другими девочками как-то не тянуло, в особенности потому, что все знакомые с театрального отделения обсуждали новую постановку, в которой Оливии дали роль тридесятого плана. Миссис Маек, руководительница театрального, напомнила надувшейся было Оливии, что та сыграла выигрышную роль злой мачехи в рождественской постановке «Белоснежки» и что надо дать и другим возможность блеснуть. Пришлось смириться с судьбой.
– Оливия, что это с тобой? – поразился Чарли, едва завидев приятельницу.
– Мамочки мои, да у тебя некрашеные волосы! – вытаращил глаза Фиделио.
– Мне некогда было краситься, дел много, – важно объяснила Оливия. – И вообще, должно же быть какое-то разнообразие в жизни! Что слышно о Генри?
Чарли сокрушенно покачал головой:
– Я точно знаю, что он где-то в руинах, но мне туда никак не проникнуть, за мной все время следят. Вон, убедись! – Он показал глазами на Зелду Добински и ее подружку Бет Бицепс, которые пристально за ним наблюдали. По другую сторону сада, ближе к лесу, паслись Манфред с неизменным Азой, отрезая путь к развалинам. Манфред оглянулся через плечо, увидел Чарли и тут же отвернулся.
– Аза уже без бинтов, – подметила Оливия.
– Значит, снова боеспособен, – мрачно констатировал Фиделио.
Новость Оливии категорически не понравилась, и девочка нервно передернула плечами. Затем она огляделась, и в глаза ей бросилась монументальная фигура надзирательницы, не сводившей взора с Чарли.
– Вон и тетка твоя тоже бдит.
Чарли, сердито прищурившись, покосился на тетку Лукрецию и изложил Оливии бедственную историю дяди Патона.
– Дядя говорит, это они подстроили, – понизив голос, закончил Чарли. – Представляешь, родные сестры сбили автомобилем!
– Но за что?
– Точно не знаю, но, по-моему, это имеет какое-то отношение к той картинке, которую они мне подсунули, – с чародеем Скорпио. Он, возможно, поможет мне спасти Генри.
– Как он тебе поможет? – удивился Фиделио. – Не вылезет же он из картины!
– Он-то нет, а вот я могу попасть внутрь. Ответом Чарли были ошеломленные взгляды.
– Но сначала тебе надо отыскать Генри, – напомнила Оливия.
– Знаю, только понятия не имею, как это провернуть, – вздохнул Чарли.
Оливия задрала голову к свинцовым тучам и таинственно улыбнулась.
– Ничего, недолго ждать осталось, – загадочно пообещала она.
3
О приключениях Синдбада-Морехода рассказывается в «Сказках тысяча и одной ночи». В ходе одного из них путешественника занесло в горную долину, где обитала гигантская птица Рух, и Синдбад чудом выбрался оттуда – в основном благодаря своей смекалке.