Э-эх, я же в отпуске!.. И мои окна выходят на море, в комнате темно и влажно, блестит под балконом в свете фонарей мокрая брусчатка, что может быть лучше!..
Василий Васильевич пригладил волосы, торчавшие в разные стороны и, прихорошившись таким образом, вышел в коридор.
Снизу слышалось звяканье посуды и тянуло запахом вкусной еды.
Оказывается, есть хочется!.. И уже давно хочется!.. Что там Виктор Захарович говорил про кофе? Может, выпить до ужина, чтобы с голоду не перекинуться?…
— Вы кто? — спросили из угла.
Меркурьев вздрогнул от неожиданности.
Темнота в углу коридора, куда не доставал свет торшеров, зашевелилась, и из нее выступила темная фигура.
— Вы не из наших, — продолжала фигура, не приближаясь. — Зачем вы приехали?
Василий Васильевич слегка откашлялся.
— Добрый вечер, — сказал он громко.
— Здесь скоро начнутся серьёзные события, — продолжала фигура. — Вы хотите был свидетелем?…
— Я поужинать хочу, — признался Василий Васильевич. — Разрешите представиться, Меркурьев. Инженер.
Фигура колыхнулась, тёмное пятно поплыло ему навстречу.
— Антипия, — произнесла фигура.
— Где? — не понял инженер Меркурьев.
— Перед вами. Антипия — это я. Заклинательница потусторонних сил. Духовная дочь учителя Сантаны, последовательница Пуришты.
— М-м-м, — промычал Василий Васильевич, не зная, как нужно приветствовать последовательниц Пуришты и духовных дочерей Сантаны. — Я рад…
Она выступила на свет и оказалась молодой женщиной, облачённой в яркие шелка. На лбу у неё, разумеется, была точка. Меркурьев посмотрел на точку, перевёл взгляд и опять посмотрел, не удержался.
— Вы приглашены на шабаш?
— Нет, — быстро сказал Меркурьев. — Я вообще-то в отпуске.
— Здесь?! — поразилась духовная дочь Сантаны. — Вот в этом месте?
— Я пойду? — полувопросительно сказал Василий Васильевич. — Поужинаю?
И не дожидаясь ответа, скатился по ступеням.
Может, она уедет, подумал он жалобно. Может, шабаш назначен на завтра, а послезавтра её уже здесь не будет?… А завтра я гулять пойду — с самого утра и до самого вечера.
А вдруг их тут… много? Духовных дочерей и сынов самого Сантаны?! Вдруг у них тут гнездо? И шабаш будет происходить в гостиной? Тогда придётся искать, куда уехать и уезжать, а не хочется!.. Меркурьев здесь уже прижился — всего за несколько часов, и ему радостно было, что дом соответствует его настроению и желаниям!..
Из ярко освещённой гостиной слышались голоса, и Василий Васильевич, воровато оглянувшись на лестницу и убедившись, что погони нет, направился туда.
Как только он вошёл, все оглянулись, и хозяин воскликнул с излишним энтузиазмом:
— Ну наконец-то! Заждались, заждались. Разрешите представить, Василий Васильевич из Бухары. Сегодня приехал.
— Василий Васильевич — хорошее узбекское имя, — сказала молодая дама в обтягивающих джинсах и с распущенными чёрными волосами. — Главное, запомнить легко.
Меркурьев обвёл взглядом общество.
Кристина, разложив на старинном столе пластмассовые штуки, что-то делала с телефоном, то ли ломала, то ли чинила. Молодой человек с окладистой ухоженной бородой сидел в кресле нога на ногу и смотрел, как она чинит или ломает. Черноволосая и обтянутая пила из высокого бокала какой-то коктейль и усмехалась довольно язвительно. Меркурьев понял, что усмехается она на его счёт.
— Ну-с, с Кристиной вы знакомы!.. — бодро продолжал Виктор Захарович. Кристина мельком улыбнулась, не выпуская из рук пластмассок. — Софья, — он показал на брюнетку, — из Москвы, у нас впервые, как и вы, Василий Васильевич. Стас тоже из Москвы, занимается компьютерами, наш постоянный гость.
Бородатый весело пожал плечами, как будто сознаваясь в том, что это странно, конечно, но — да, он постоянный гость.
— Занимается компьютерами, а роутер то и дело висит, — пробормотала Кристина. — В сеть не выйдешь.
— Нужно вместо воздушки нормальную линию тянуть, — сказал бородатый. — Я Виктору Захаровичу уже десять раз говорил.