— Можно мне спросить? — робким, совсем не похожим на полицейский, голосом вдруг произнес Нгоно.
— Да-да, — поощрительно улыбнулся профессор. — Спрашивайте.
— Вообще-то я уже спрашивал Луи, но он объясняет так коряво…
— Это я-то — коряво?!
— Тише, любезнейший Луи. Продолжайте, Нгоно. Что вы хотите узнать?
— Об этом… о сжатии. И о том, как получилось, что мы…
— В двух словах?
— В двух словах. И пожалуйста, очень популярно. Я ведь не технарь, хотя и закончил коллеж в Нигере.
— Хорошо, — несколько рассеянно кивнул доктор. — В двух словах, так в двух словах.
Итак, в тысяча девятьсот сорок третьем году в США, в Филадельфии, был успешно проведен эксперимент по созданию невидимости большого военного корабля — эсминца «Элдридж». Однако в ходе эксперимента эсминец не только исчез из поля зрения, но и телепортировался — из Филадельфии в Норфолк и обратно! Мало того, как нам удалось выяснить, он побывал и в Карфагене, как раз в пятом веке! С этого все и началось.
Ход эксперимента разбудил страшные силы, о чем сразу же заявил Альберт Эйнштейн, в то самое время консультировавший ВМС США. Понимаете, тогда считали, что ради победы над нацизмом все средства хороши. Просчитались. Все и произошло согласно единой теории поля, ее когда-то разрабатывал Эйнштейн. Американцы разместили на корабле мощный электромагнит, создали магнитное поле. Понимаете, уже два — электрическое и магнитное, причем силовые линии обоих полей находятся под углом друг к другу. Но ведь, согласно единой теории поля, есть еще и пространство, и время… и еще много чего! И все взаимосвязано! Вот и получили телепортацию и провал во времени — прорыв хронополя. И тяготение-сжатие… Плоды чего мы сейчас и пожинаем.
— Все так просто? — удивленно протянул Нгоно.
— Ну, это только как вы и просили — в двух словах. Кстати, уравнение, математическим путем объясняющее ход взаимодействия между всеми силами, в том числе электромагнетизмом, силой тяготения и ядерной энергией, до сих пор не создано. Эйнштейн был гений, но и он сетовал, что недостаточно владеет математикой.
— Значит, кроме вас, профессор, этими проблемами занимаются еще многие?
— О да!
— И даже, может быть, те, с кем мы когда-то столкнулись?
Доктор Арно удивленно моргнул:
— Они же были осуждены, разогнаны. Но почему бы и нет? Хотя откуда у них деньги, это же нищие офицеры?.. Нет, вряд ли. Да и смысл? Одно дело — находиться под крышей Североатлантического альянса, и совсем другое — действовать на свой страх и риск. А почему вы спрашиваете?
— Я полицейский, господа, — просто ответил Нгоно. — У событий всегда может быть много версий.
— Нгоно, вы что-то говорили про Пуант-дю-Ок? — встрепенулась Катя. — Знаете, мы с мужем планировали завтра посмотреть те места: мемориал, американское кладбище. Я читала о них в Интернете — весьма познавательно. А послезавтра поедем в Онфлер, в музей Будена. Да и сам городок — сказка. А по пути — Довиль, Трувиль, гостиница «Черные утесы»…
— И посмотрим, что там за кухня, — Александр усмехнулся: кулинария давно стала его хобби, иногда принося куда больше денег, чем основная профессия — каскадер.
Каскадер, хм… Несолидно как-то взрослому, тридцатидвухлетнему мужику скакать сломя голову на коне, стрелять, прыгать со скал, сражаться на мечах и саблях. Это в двадцать лет здорово, а после тридцати… К тому же супруга, владелица трех пилорам, несмотря на молодость, управляла своим бизнесом жестко. А Саша что же, будет за гроши на пегом коне скакать да помахивать сабелькой? Вот уж дудки!
А потому подумал-подумал да и открыл ресторан, а в ближайшем крупном поселке — столовую. Нанял персонал, сам все контролировал тщательно, чтоб и вкусно было, и дешево. Шоферы, пилорамщики, сплавщики повалили валом, благодарили, чуть ли в пояс не кланялись. Видано ли дело, в наши-то времена дешевую рабочую столовку открыть? Для всех, а не для всяких там снобов.
Катя, как родила Мишку, лично столовую проверила, велела перекрасить, повесила портреты Брежнева и прочих коммунистических вождей, плакаты «Слава великому советскому народу — строителю коммунизма» и «Пионер — всем ребятам пример». Саша поначалу хмурился: не переборщила бы женушка, а потом махнул рукой. Да что говорить — по вечерам на «гламурный совок» полгородка съезжалось. Ну для этих-то низких цен не держали — каждому свое.