— Эй-эй. — Выпрямившись, Саша замахал руками и громко закричал по-латыни: — Золото! Золото! Вам! Гейзерих-рэкс велел передать.
И тут же, распахнув крышку сундука, подбросил драгоценности кверху… О, с какой яростью отразились в золотых подсвечниках и ожерельях, в изумрудах, рубинах и жемчуге обжигающе-огненные лучи клонящегося к закату солнца!
— Золото? — Кто-то из бандитов, высокий парень в камуфляже, с «Калашниковым» в руках, тут же выскочил на палубу, спросил на убогой латыни: — От короля Гейзериха? Нам?
— Вам, вам.
— Быстро же вы! Ну, заносите, что встали! Эмиль, открой люк!
— Их надо убить всех и сразу, — наклоняясь к ящику, прошептал хевдинг. — Действуйте по моей команде. Как только я крикну «пора!». Эльмунд, черт! Ты что здесь делаешь?
— То же, что и все вы, мой вождь!
— А ну-ка… Спрячься с луком вон за теми тюками. Видишь человека за пуле… где две такие длинные палки?
— Да.
— Услышишь «пора!» — бей этого черта стрелой!
Мальчишка нырнул за тюки, а варвары потихоньку подтащили сундуки к самому борту подошедшего вплотную к пристани катера. Александр в паре с Ингульфом, Гислольд с Фредегаром и Оффа с Лероем, настоявшим, чтобы его тоже включили в группу.
Сокровища медленно перетащили на палубу…
— Дьявол меня разрази! — Бандит с «Калашниковым» закинул автомат за плечи и, подняв на первом же сундуке крышку, в восторге хлопнул себя по ляжкам. — Эмиль! Али! Вы когда-нибудь такое видали?
— Только в волшебных снах! — Из люка вылезли еще двое, потом еще… Лица последних были измазаны машинным маслом.
— О Дева Мария! Неужто это нам не снится?
— Да, уж теперь-то мы станем богатыми людьми, парни!
— Пора!
Выпрямившись, хевдинг махнул рукой и всадил кинжал в бок первому же попавшемуся бандиту. То же самое в один миг проделали и остальные. И пулеметчик за турелью повис на поручнях, пронзенный стрелой.
— Всех — в воду!
Схватив автомат, Саша ворвался в рубку… Никого! Проверил машинное отделение — тоже тихо.
— Анри! — высунувшись из люка, позвал хевдинг. — Проверьте машину, можно ли идти? Гислольд, дружище, быстро зови остальных!
— Двигатель в рабочем состоянии, месье капитан, — по-военному доложил Лерой. — Горючего до Остии хватит.
— Тогда — полный вперед! — Александр проследил, как на палубу взбежали дочь и супруга Ингульфа и их служанка.
Взвыл мотор. Отвалив от причала, катер вышел на середину реки и на малом ходу двинулся вниз по течению.
Судя по лицам варваров, они спрыгнули бы за борт при первых же выхлопах двигателя, и лишь невозмутимое лицо вставшего за штурвал хевдинга удержало их от позора.
А любопытный Гислольд даже спросил, что за демоны передвигают эту лодку.
— Именно что демоны, друг мой! — Александр весело подмигнул парню. — Но они сейчас на нашей стороне, не сомневайся.
— Держись ближе к правому берегу, брат, — войдя в рубку, посоветовал Ингульф. — Именно там ходят баржи.
— Благодарю, дружище! — Хевдинг улыбнулся: пока все шло как надо.
Лерой спустился к машине, варвары же сидели на палубе, возле сундуков. Первый испуг сменился диким восторгом и громким неудержимым смехом.
— Рано смеются парни, — сквозь зубы промолвил Саша. — Ингульф, брат, ты сказал, у тебя в Остии корабли?
— Ну да, десять небольших либурн с преданной командой. Не знаю, правда, кому мы теперь будем служить. Некому… Защищать убившую собственного императора чернь я вовсе не намерен.
— И не надо их защищать, — Александр улыбнулся. — Мне нужно захватить один большой, очень большой корабль, весьма необычный. Нужны люди.
— Всего-то, брат? Сто человек тебе хватит? Сто опытных воинов, привыкших к битвам и крови?
— Славно, брат! Славно! И еще… Где бы раздобыть амфору синей краски? Хотя бы одну.
— Ну, об этом совсем уж смешно говорить. Остия — порт! Там есть все.
~~~
Торпедный катер и следующие за ним суда с широкими синими полосами по бортам успели еще до захода солнца подойти к стоявшему на рейде траулеру. Сработает это или нет, Саша мог сейчас только гадать, надеясь на лучшее. И еще — на свою другую придумку.
Когда на черном корпусе траулера уже можно было прочитать белые буквы — «Тремелус», в рубке вдруг что-то затрещало… Заработала рация:
— Второй, второй, ответь первому.
— Первый, я второй, — уступив штурвал Лерою, хрипло отозвался хевдинг. — Иду с золотом, около сотни ящиков. Обеспечьте прием.
— Что, уже?! — озадаченно-радостно переспросили в рации. Затем чуть помолчали… и разрешили: — Подходите к борту.
Черный борт корабля возвышался над катером, словно бок исполинского чудовища. К опустившейся стреле крана сноровисто прицепили первый сундук:
— Вира!
Переодевшийся в камуфляж Саша замахал рукой, следя, как умело рассредоточиваются вдоль бортов либурны. Обложили траулер, словно медведя!
Оп! Стрела дернулась, и, плавно качнувшись, первый сундук с драгоценностями исчез, растворяясь в фиолетовом воздухе теплого италийского вечера. Начинало темнеть, и это сейчас было хевдингу на руку.
Сверху послышался восторженный гул голосов и хохот — злодеи наконец увидели содержимое сундука.
Кто-то свесился с борта:
— Вот это да, парни! Прямо не верится! Эмиль, давай второй сундук…
Прицепили и второй:
— Вира помалу… Трап спустите, надоело уже тут болтаться.
После третьего сундука, встреченного столь же радостными возгласами, что и первый, на катер наконец-то полетел трап. Прихватив автомат, Саша взялся за выбленку:
— Ну, с богом! Передайте по цепочке: пусть начинают. Пора!
— Пора! — крикнули друг другу матросы и воины на либурнах, часть которых уже оказалась у кормы корабля, а часть — с противоположного борта.
— Пора… пора… пора…
В воздух одновременно взметнулись «кошки». Ловкие тени воинов полезли на борт «Тремелуса»… Как и Саша.
Вступив на палубу, он с усмешкой оглядел обступивших сундуки злодеев. Ах, как сверкали сокровища в свете корабельных ламп!
Какой-то бородач оглянулся:
— Словно тысяча и одна ночь, верно, Эмиль? Э! Постой-ка… Да ты вообще кто такой, парень?
Бандит выдернул из кобуры пистолет, но Саша оказался ловчее. Приглушенный гомон и смех внезапно разорвала очередь, скосившая и бородача, и еще человек трех, а может, и больше.
Выстрелив, Саша бросился в сторону, в темноту. Яркий луч вспыхнувшего вдруг прожектора погнался за ним, сопровождаемый гулкой дробью крупнокалиберного пулемета.
Хевдинг бросился на палубу, чувствуя, как свистят над головой пули. Вжался в старые доски… Пулемет внезапно умолк, и наступившая звенящая тишина взорвалась многоголосым воплем. На палубу, сметая на своем пути все, ринулись римская пехота и варвары. Последние кричали во всю силу легких!
— Вода-а-ан! Донар! Слава хевдингу Александру!!!
— Слава хевдингу! Ух!
С жутким криком Оффа Лошадиная Челюсть раздробил кому-то череп и принялся остервенело рубить секирой дверь, так что щепки полетели.
Вновь послышались выстрелы. В ответ им полетели стрелы, и каждая находила свою жертву. Римляне Ингульфа наступали со всех сторон, методично обшаривая палубу и заглядывая во все щели.
— Аве, цезарь!
Нашли что кричать. Лучше уж тогда клич легиона! Ага, вот и он:
— Доблесть! Смелость! Честь!
Выстроившись перед кормовой надстройкой, легионеры сомкнули щиты… Идиоты!
Пристроив автомат на поручне, Александр быстро пустил очередь по иллюминаторам, потом махнул рукой:
— За мной!
И ворвался сквозь вырубленную Оффой дверь в числе первых. За ним хлынули остальные, ворвались неудержимой волной, метая дротики и стрелы. Да, немало их полегло, но и бандиты не смогли продержаться долго — не так уж их было и много.
Треск автоматных очередей и пистолетные выстрелы стихли довольно быстро. В плен никого не брали, гуманизм в данной ситуации был бы совершенно неуместен. Римляне, а уж тем более варвары и слова-то такого не знали.