А ведь он — офицер, вчера ему об этом напомнили. Он — русский офицер, хоть и забыл об этом. Он — человек, об этом он тоже вспомнил совсем недавно…
Щелкунчик вспомнил вчерашнего подполковника, его лицо и то, как он пожал ему руку и назвал товарищем майором. Его-то…
Может быть, бог потому и не поразил его еще, что дает возможность исправиться, встать на другой путь?
Почему вообще все так уверены в том, что он — Щелкунчик — такая мразь и что им можно крутить и вертеть в любые стороны?
Пока он стоял у окна, Нина воспользовалась паузой и вкатила себе последнюю, четвертую порцию кокаина. Он понял это, как только обернулся. Она как раз откладывала шприц, и по лицу ее растекалось удовлетворение.
— Все, — блаженно сказала она, откидываясь спиной к стене, — больше ты от меня ничего не добьешься… Теперь со мной бессмысленно разговаривать. Процесс пошел…
Она даже как будто посмеивалась над Щелкунчиком. Предупреждала же она его насчет того, что будет после четвертой дозы.
Ноздри ее хищно трепетали, лицо приняло самозабвенное мечтательное выражение. Она смотрела на стоящего у окна Щелкунчика, и вдруг улыбка тронула ее полные губы.
— Больше ничего нет, — произнесла она. — Нет мертвого брата… Нет банка, газеты, нет даже Москвы и этого дома… Я освободилась от всего этого. Помнишь, как Иисус Христос сказал: «Я победил мир…» Вот и я победила мир. Теперь иди ко мне.
Щелкунчик с изумлением взглянул на женщину, окинул взглядом ее сразу всю и вдруг понял, что она имела в виду, говоря о том, что может быть после ее четвертой дозы наркотика.
Конечно же, как он мог забыть эту известную вещь! Ведь кокаин противоположно влияет на мужчин и на женщин. Он производит на них разный эффект.
У мужчин кокаин подавляет половую функцию, он превращает их в импотентов, по крайней мере на время. А на женщин он как раз производит обратный эффект… Он пробуждает бешеную чувственность.
Нина, безусловно, как человек с соответствующим кокаиновым стажем, отлично знала и могла предвидеть, что с ней будет происходить в дальнейшем. А теперь с удовлетворением отмечала, что «процесс пошел»… Ее, казалось, даже забавляет растерянность Щелкунчика.
— Ну же, — сказала она. — Я так много тебе всего рассказала… Мне вовсе не следовало всего этого говорить. Ты просто вытянул все это из бедной ненормальной женщины… Ты использовал меня.
Она перевела дух, и глаза ее загорелись с новой силой. Теперь они просто испепеляли Щелкунчика.
— А теперь я воспользуюсь тобой, — продолжила Нина. — Я же дала тебе воспользоваться мной… Теперь моя очередь пользоваться тобой, моя прелесть…
Перед ним была сейчас просто женщина-вамп. Впору было испугаться ее напора и того, как она была возбуждена.
Наверное, другой мужчина на месте Щелкунчика струсил бы и сбежал. А если бы даже ему не удалось сбежать, то он все равно ничего не смог бы от страха.
Нина — бледная, с горящими глазами, дрожа всем телом — шла к нему, простирая вперед руки… Это было как сцена из американского фильма про вампиров.
— Не томи бедную женщину, — сказала Нина, обхватывая Щелкунчика за шею одной рукой, а другой распахивая на себе халат и поднимая одним рывком вверх короткую комбинацию…
Он давно уже не сталкивался с такой силой подлинной страсти. Пусть эта страсть была искусственно вызванной, обусловленной действием наркотика, но сама сила ее, экспрессия потрясли Щелкунчика.
Кроме того, он прекрасно помнил жаркие и бесстыдные объятия в гостиничном номере Синегорья, то, как Нина вела себя тогда. Это была одна и та же женщина, сейчас наркотик лишь слегка видоизменил, усилил ее страсть. Ту страсть, которая вообще была присуща Нине.
Она отдавалась самозабвенно, со стонами и плачем. Вопли раздавались в квартире на седьмом этаже. Нина скрежетала зубами и мотала головой из стороны в сторону.
Трудно было даже сказать, кто кому отдается и кто кем владеет из этих двух людей, которые сплелись в неразрывный клубок обнаженных тел. В постели Нина была настоящим бойцом. Она сделала так, что и Щелкунчик в ее объятиях забыл обо всем на свете, погрузился в наслаждение, бурные волны которого захлестывали его с головой.
Может быть, впервые в жизни Щелкунчик ощутил то, что называется вихрем желания, ураганом страсти. Раньше ему казалось, что все уже было в его жизни, что он видел и прошел в этом смысле все. Но сейчас выяснилось, что он ошибался, принимал за ураган слабый колеблющийся ветерок…