Ведь наивно полагать, что, если он сейчас ее не убьет, заказ не будет просто передан другому киллеру… Если уж банк решил убить Нину, он сделает это, несмотря ни на какие обстоятельства. Тем более что, несомненно, Нина с ее деятельной натурой действительно представляла угрозу гигантской сделке…
Вот так все и получается в жизни — думаешь, что у тебя в запасе три варианта, а оказывается, что приемлемый, возможный для тебя всего один!
Нина спала долго. Это не был здоровый сон, это было тяжелое состояние забытья, в которое женщина вогнала себя сама кокаином.
На улице уже стало темнеть, когда она открыла глаза и пустым взглядом посмотрела на сидящего в кресле возле кровати Щелкунчика.
— Я все еще жива? — медленно сказала она, приподнимая голову с подушки. Волосы ее рассыпались по плечам, а лицо было все еще бледно, но необычайно красиво. — Я вижу или все это происходит со мной в предсмертном сне?
Щелкунчик промолчал и только слабо улыбнулся. Прошедшие часы были и для него нелегкими, и он еще не вполне пришел в себя от внутренней борьбы.
— Я совершенно не ожидала этого, — произнесла женщина и покачала головой.
— Чего не ожидала? — не понял Щелкунчик. — Ты думала, что я оставлю тебя и уйду, не попрощавшись?
Наступила пауза, в течение которой они глядели друг на друга, причем Нина — так, словно видела Щелкунчика впервые.
— Ты и должен был уйти, по моим расчетам, — наконец сказала она. — Но я была уверена, что мне не суждено проснуться после твоего ухода.
Щелкунчик подпрыгнул в кресле и вытаращился на Нину. Он попытался что-то сказать, но слова застряли у него в горле и раздался какой-то писк… Нина смотрела ему в глаза и не отводила взгляда. Зрачки все еще были расширены, но уже в меньшей степени, чем раньше, — действие кокаина ослабло.
Теперь женщина сидела на кровати, а голос ее звучал тихо, проникновенно.
— Почему ты не убил меня? — спросила она. — Почему ты тянешь, медлишь? Почему ты бездействуешь?
За окном было темно, свет в комнате не был включен, и потому во всей обстановке было что-то инфернальное, фантасмагорическое…
Наконец Щелкунчик собрался с духом и спросил банальное:
— Что ты имеешь в виду? — и сам же услышал, как неестественно, напряженно прозвучал его голос.
— Ты ведь должен был убить меня, — сказала Нина отрешенно, спокойно, как будто речь шла вовсе не о ней или как будто она, как Щелкунчик, привыкла произносить такие слова. — Разве не так? Я это почти сразу поняла, когда ты вошел днем… Я увидела тебя на пороге и поняла, зачем ты явился… И когда ты сказал, что тебе дали мой адрес. Кто же может дать тебе мой адрес и послать тебя сюда, если не банк «Солнечный»? — Нина перевела дух и закончила упавшим голосом: — Вот я и спрашиваю у тебя: почему ты все еще не сделал этого? Или ты ждал, пока я проснусь? Тогда вот…
Щелкунчику нужно было взять тайм-аут, и он воспользовался полуминутной передышкой.
— Зачем же ты тогда?.. Зачем же тогда ты говорила со мной и… И отдавалась мне, если знала… Если думала, — поправился он запоздало, — если знала с самого начала, что я пришел тебя убить?
Нина усмехнулась:
— У каждого, наверное, свой способ прощаться с жизнью. Во-первых, я хотела оттянуть время. Сам понимаешь, это такая человеческая слабость — бояться и пытаться отодвинуть хоть на минуты, хоть на секунды… А потом я приняла меры. Мне помог кокаин. Я решила, что нужно попрощаться с жизнью как следует. Вот я и устроила себе праздник… Фестиваль. — Нина опять усмехнулась.
Вот это да… Так, значит, все, что у них было, — это Нина прощалась таким образом с жизнью?
— Как же ты могла? — спросил ошеломленный Щелкунчик. — Как ты могла спать со мной, заниматься любовью в то время, как знала, что я пришел убить тебя?
— А кто тебе сказал, что ты мне не нравишься? — ответила спокойно Нина. — Кто сказал, что ты не мужчина в моем вкусе? Может быть, мне нравится заниматься любовью с убийцей… Меня это очень возбуждает.
— И что ты чувствовала в это время? — прошептал Щелкунчик, которого вообще потрясли слова женщины.
Она прошла через комнату и села к нему на колени — обнаженная, горячая…
— Что я чувствовала? — спросила она, как будто недослышав его. — Я чувствовала вожделение… Кокаин помог мне возбудиться, но на самом деле мне сейчас даже кажется, что наркотик был лишним. Ты возбуждаешь меня и без всякого кокаина. — Она произнесла все это, и губы ее извивались прямо перед глазами Щелкунчика. Он даже испугался, что будет изнасилован вновь. Но до этого дело не дошло. — Ну, так что же ты не убил меня? — с вызовом спросила опять Нина. — Честно говоря, ты разочаровал меня. Я так надеялась, что ты убьешь меня во сне. А ты дождался моего пробуждения… Наверное, ты хочешь, чтобы я приняла смерть в полном сознании… Да? Ты, может быть, садист?