— Хорошо, я буду иметь в виду, — пробормотал Щелкунчик. — Пусть это тебя не беспокоит.
Он ожидал, что у него возникнут проблемы, но не думал, что они появятся так быстро — буквально с самого начала. Что ж, как говорят в народе, назвался груздем — полезай в кузов… И если уж он решился вступить в конфликт с могущественным банком, с собственными нанимателями-заказчиками, то, наверное, он заранее подумал о том, как это будет трудно…
Какая принципиальная разница, когда начнутся «боевые действия» — сейчас или часом позже?
— Я сейчас приду, — сказал он Наде. — Вы пока укладывайте вещи, а я быстро вернусь.
— Ты хочешь поговорить с ними? — спросила Надя испуганно. — С этими типами внизу?
— Нет, конечно, — ответил Щелкунчик. — Просто есть маленькое дело.
Он вышел из дома и действительно обнаружил возле подъезда машину, которая стояла, не зажигая огней. Внутри были два человека, чьих лиц он не смог разглядеть. Да и к чему глядеть-то? Ясно, что это люди из банка «Солнечный», которые внимательно следят за его семьей, чтобы не дать ему возможности отправить Надю с детьми подальше.
Щелкунчик сел в машину и поехал в центр города, он знал, что там есть большой магазин, торгующий всю ночь. Ему было нужно сделать покупки.
«Дурная голова ногам покоя не дает», — вспомнил Щелкунчик поговорку, относящуюся к нему.
В ночном универмаге он быстро нашел набор красок для Кирилла и купил их. Зато с лошадью были проблемы. Он даже не думал раньше, что лошадь для Барби — это такой ходовой товар… Кто бы мог подумать!
Лошадей было штук шесть. Тут были коричневые, черные, серые «в яблоках» и две белые лошади. Какую из них выбрать?
В конце концов Щелкунчик остановился на той лошади, которая имела самую богатую сбрую — красную с желтыми украшениями. Наверное, маршал Жуков выступал на параде Победы именно на такой вот лошади.
Когда он вернулся к дому, машина стояла на прежнем месте и сидевшие в ней парни никак не отреагировали на появление Щелкунчика. Он понял, что у них лишь одна инструкция — воспрепятствовать Наде с детьми уехать. Интересно только, до какой степени им приказано препятствовать?..
Во всяком случае, Щелкунчик знал одно — чем решительнее он будет действовать, тем вернее будет успех. Когда речь идет о безопасности твоей жены и детей, не следует слишком миндальничать.
Радость Полины и Кирилла, когда они неожиданно получили обещанные подарки, несколько примирила его с жизнью. Глядя на их восторженные и удивленные лица, Щелкунчик дал себе слово, что приедет к ним скоро… Очень скоро… Как только дела позволят.
До самолета теперь оставалось два часа. Времени больше не было, и некогда было выдумывать что-то особенное.
«Для начала сойдет простой вариант», — подумал Щелкунчик решительно. Это потом, когда боевые действия пойдут во всю мощь, нужно будет придумывать нечто изощренное. Пока что никто не готов, и можно особенно не церемониться.
— Возьмите вещи и идите на улицу, — сказал он Наде и притихшим детям, которые почувствовали уже, что начинаются приключения. А печальный опыт подсказывал им, что приключения, если их организует папа, бывают поистине головокружительные…
— Но там темно, на улице, — возразила нерешительно Надя. — И ты же не думаешь, что мы пойдем в аэропорт пешком… Ночь, до самолета всего два часа…
Она вопросительно смотрела на мужа, но он поспешил ее успокоить.
— Вы просто пойдете по улице, — сказал он. — Вот туда, прямо, а потом завернете направо. За вами пойдет человек. Ты знаешь, что это за человек, Наденька… Но вы ничего не бойтесь и спокойно идите. Этот человек будет просто идти за вами, и все…
— А потом? — вдруг спросил Кирилл напряженным голосом.
— А потом он уже не будет идти, — ответил Щелкунчик, стараясь говорить мягко и спокойно. — Я вас догоню на машине, и мы все вместе поедем в аэропорт.
— Ну хорошо, — сказал Кирилл, а у Полины глаза сделались тревожные. Она что-то вспомнила.
— Папа, а ты привезешь Барона, когда приедешь к нам? — спросила она.
Собаку пока что пришлось отдать подруге Нади, потому что хоть справка на вывоз собаки была, но в самолет ее не пускали. Так что Щелкунчик пообещал привезти Барона на поезде. Ничего, ехать тут недолго, пес в собачьем вагоне не успеет сильно заскучать.
— Попрощаться еще успеем, идите теперь, — сказал Щелкунчик. Руки у него вдруг стали слегка влажные, он волновался.
Он бы меньше волновался, если бы речь шла о нем самом, а не о Наде и детях. Они спустились по лестнице, и он посмотрел им вслед. Такие маленькие, растерянные и беззащитные… И все эти волнения по его вине. Нет, он не имеет права подвергать их опасности. Им не на кого больше надеяться, он, Щелкунчик, их единственный защитник.